Резко сев на постели, Серёжа вспомнил: ему шестнадцать, он живет в Димитровграде с мамой, папой, младшим братом, и сегодня у него состоится концерт в составе группы «Вася».
Вскочив, начинающий музыкант заметался по квартире, пытаясь собраться максимально быстро. Схватив со стола тетрадь с песнями, он бросился в прихожую, сорвал с вешалки ту самую кожаную куртку, что дарил ему дядя Марат, накинул на плечи и вылетел за дверь. Куртка до сих пор была с ним, но, конечно, уже давно потерлась и не хрустела при движениях.
Спустя полчаса, запыхавшись, Серёжа уже вбегал на концертную площадку – сцену обычного ДК, видавшего лучшие дни. Вся группа в одинаковых футболках с логотипом «Вася» была на месте. Они как раз собирались выходить на сцену, когда к ним подлетел новоявленный солист. Его встретили красноречивыми взглядами, но никто ничего не сказал.
Шагнув на сцену, в яркий свет софитов, Серёжа вдруг почувствовал, как внутри него все меняется – словно отошел в сторону скромный мальчик из простой семьи, а его место занял другой, у которого вместо крови в венах пульсировала музыка. Она, эта музыка, звучавшая в самом сердце юноши, преобразила все. Серёжа чувствовал, что находится именно там, где должен, словно привела его сюда невидимая глазам волшебная нить.
Он улыбнулся залу и запел. Так, как раньше никогда еще не пел. Ему казалось, что поет не он, а мелодия сама звучит из него, а он стал ее частью, перешагнув важную черту.
– «Вернись, вернись», – пел Серёжа, слушая, как переполненный зал повторяет слова вслед за ним.
Сотни ртов в унисон с ним подхватывали песню, попадая во власть музыки. Это невероятное ощущение преобразило Серёжу, он закрыл глаза и целиком отдался песне.
Сотни ртов в унисон с ним подхватывали песню, попадая во власть музыки. Это невероятное ощущение преобразило Серёжу, он закрыл глаза и целиком отдался песне.
Поэтому он не видел, что вблизи сцены в толпе стоят Макс и Света. Макс прижимался к девушке сзади, лапая ее за талию. Песня его не особо интересовала, он вообще был равнодушен к музыке, слушал, что и все, ходил на те же концерты, что и все. Но лирика мелодии затронула и его, пробудив романтические чувства.
Когда на высокой ноте Серёжа завершил композицию, Макс потянулся к Свете – целоваться. Но та вдруг твердо оттолкнула его, отвернувшись. Ее больше не интересовал Макс – она смотрела, как несколько красивых девчонок подпевают Серёже. В ее глазах замерцала ревность.
Света обернулась к сцене, и ей показалось, что солист смотрит прямо на нее и улыбается – ей одной из всего зала. Девушка улыбнулась в ответ – гордой и самодовольной улыбкой.
Серёжа открыл глаза, но ничего не увидел – яркий свет ослепил его после полумрака. Он только услышал, как зал взорвался овациями, а еще – как его зовет Кутлубаев, перекрикивая шквал аплодисментов. Он повернулся на голос и только теперь увидел – дядя Вася показывал большим палец вверх.
– Запомни этот день! – расслышал Серёжа.
И он действительно навсегда запомнил этот день и этот концерт, хотя позже у него были сотни выходов на сцену.
Тишина после выступления почти оглушала. Музыканты негромко переговаривались, не спеша собирали инструменты. Кто-то закурил в гримерке, кто-то торопился на встречу с девушкой. Только Серёжа никак не мог успокоиться – драйв, который он поймал на сцене, не отпускал.
– Слушай, – обратился он к Кутлубаеву. – Нам позарез нужна драм-машина. С ней такие крутые песни можно делать!
