Даже при беглом взгляде на кабинетные вывески понятно: творчеством в Грибоедове и не пахнет. Все так называемые писатели обуреваемы иными эмоциями: стяжательством, рвачеством, желанием что-нибудь получить, как сейчас говорят, на халяву. Один выбивает деньги на «однодневную творческую путевку» (что можно сочинить за один день?); другой рвется на государственный кошт прожить, скажем, в Ялте от двух недель до целого года (в прошлые времена писатели разъезжали по стране и миру за свой счет); третьи пытаются получить дармовую бумагу и пр. «Всякий посетитель, – пишет Булгаков, – если он, конечно, был не вовсе тупицей, попав в Грибоедова, сразу же соображал, насколько хорошо живется счастливцам – членам МАССОЛИТа, и черная зависть начинала немедленно терзать его. И немедленно же он обращал к небу горькие укоризны за то, что оно не наградило его при рождении литературным талантом, без чего, естественно, нечего было и мечтать овладеть членским МАССОЛИТским билетом».
Самому автору «Мастера и Маргариты» льготы от функционирующего в прошлом Союза советских писателей были заказаны, потому, быть может, писатель и не удержался от столь резкой оценки членов этой организации. В издевательском пассаже, приведенном выше, очень точно расставлены акценты: как раз талантом литераторы из «Мастера и Маргариты» обделены. Они все сплошь бездарны, завистливы, корыстны. На это указывает, скажем, эпизод с поэтом Рюхиным. И дело даже не в словах о нем Ивана Бездомного:
– Типичный кулачок по своей психологии… и притом кулачок, тщательно маскирующийся под пролетария.
Вот как Рюхин говорит о самом себе: «Никогда слава не придет к тому, кто сочиняет дурные стихи», – стало быть, бездарный. Вот что – о чугунном человеке (Пушкине): «Но что он сделал? … Что-нибудь особенное есть в этих словах: «Буря мглою…»? Не понимаю!.. Повезло, повезло… стрелял, стрелял в него этот белогвардеец и раздробил бедро и обеспечил бессмертие… – значит, завистливый. И по приезде обратно в Грибоедов:
– Арчибальд Арчибальдович, водочки бы мне… – выходит, корыстный: я тебе помог сплавить Бездомного – расплачивайся, пират!
Примерно то же самое, судя по говорящим фамилиям и именам, можно сказать и о беллетристе Бескудникове, поэте Двубратском, авторе батальных морских рассказов Настасье Лукинишне Непременовой (псевдоним «Штурман Жорж»), новеллисте Иерониме Поприхине, критике Абабкове, Глухареве-сценаристе, маленьком Денискине, Кванте, литераторе Желдыбине, поэтессе Тамаре Полумесяц, Жуколове-романисте, Чердакчи, красавице архитекторе Семейкиной-Галл, писателе Иоганне из Кронштадта, режиссере Вите Куфтике из Ростова, виднейших представителях поэтического подраздела МАССОЛИТа, то есть Павианове, Богохульском, Сладком, Шпичкине, Адельфине Буздяк и других. (Иные истолкователи романа пытаются найти его персонажам реальные прототипы. Скажем, тот же Сашка Рюхин – предположительно популярный в те годы поэт Александр Жаров или Владимир Маяковский. Но параллели такого рода не входят в мою интерпретаторскую задачу.) Никаких текстов автор не приводит, о бездарности литераторов говорят, повторяю, их имена и их поведение, например, всеобщая пьянка в грибоедовском ресторане и следующая за ней коллективная пляска под разудалый фокстрот «Аллилуйя». Руководит (руководил) всем этим единообразным сообществом «не композитор» Михаил Берлиоз, и пару слов о нем я еще скажу.
