Кроме наших четырех Евангелий в первые века известно было много (до 50) других писаний, называвших себя также «евангелиями» и приписывавших себе апостольское происхождение. Церковь, однако, скоро их отвергла, отнеся их к числу т. н. «апокрифов». Уже священномученик Ириней, епископ Лионский, бывший учеником св. Поликарпа Смирнского, который в свою очередь был учеником св. Иоанна Богослова, в своей книге «Против ересей» (III, 2, 8) свидетельствует, что Евангелий только четыре и что их не должно быть ни больше, ни меньше, потому что «четыре страны мира», «четыре ветра во вселенной».
Замечательно рассуждает великий отец Церкви св. Иоанн Златоуст, отвечая на вопрос, почему Церковь приняла четыре Евангелия, а не ограничилась только одним: «Разве один евангелист не мог написать всего? Конечно мог, но, когда писали четверо, писали не в одно и то же время, не в одном и том же месте, не сносясь и не сговариваясь между собой, и, однако, написали так, как будто все произнесено одними устами, то это служит величайшим доказательством истины».
Прекрасно отвечает он и на возражение, что евангелисты не во всем вполне согласны между собой, что в некоторых частностях встречаются даже как будто бы противоречия: «Если бы они были до точности согласны во всем – и касательно времени, и касательно места, и самых слов, то из врагов никто бы не поверил, что они написали Евангелие, не сошедшись между собой и не по обычному соглашению, и что такое согласие было следствием их искренности. Теперь же представляющееся в мелочах разногласие освобождает их от всякого подозрения и блистательно говорит в пользу писавших».
Подобно этому рассуждает и другой толкователь Евангелия блаженный Феофилакт, архиепископ Болгарский: «Не говори мне, что они не согласны во всем, но посмотри, в чем они не согласны. Разве сказал один из них, что Христос родился, а другой, что нет, или одни – что Христос воскрес, а другой – нет? Да не будет! В более необходимом и более важном они согласны. Итак, если в более важном они не разногласят, то чему удивляешься, если кажется, что они разногласят в неважном? Их истинность более всего и сказывается в том, что они не во всем согласны. В противном случае о них подумали бы, что они писали, видясь друг с другом и советуясь. Теперь же то, что один опустил, написал другой, поэтому и кажется, что они иногда противоречат».
Из вышеприведенных соображений ясно, что некоторые небольшие разности в повествованиях четырех евангелистов не только не говорят против подлинности Евангелий, а, напротив, ярко о ней свидетельствуют.
Смысл выражений: «Евангелие от Матфея», «от Марка» и т. д.
Слово «Евангелие», как мы уже видели, в переводе на русский язык, значит: «благая весть», «благовествование», каковое наименование и употребляется обычно в заголовках каждого отдельного Евангелия: «От Матфея святое благовествование», «От Марка святое благовествование» и т. д. Надо знать, однако, что эти выражения лишь относительны. Все Четвероевангелие есть собственно Благовествование Господа Нашего Иисуса Христа – Он Сам благовествует нам, через посредство евангелистов, радостную или благую весть о нашем спасении. Евангелисты же только посредники в передаче этого благовествования. Вот почему правильнее и точнее заголовки, которые приняты в переводах Евангелий на другие языки: «Св. благовествование согласно Матфею» или «Св. благовествование по Матфею», «…по Марку», «…по Луке», «…по Иоанну».
