Однако теперь, искоса посматривая на свою попутчицу, во мне проснулось любопытство: кто эта старушка, откуда она взялась здесь, практически посреди леса?
– Ты откуда и куда едешь, сынок? – спросила она через пару минут, когда дорога снова загудела под колёсами. Голос её дрожал уже чуть меньше, чем раньше.
– Сначала в Самару, груз отвезу. Там разгружусь и поеду скорее всего на Питер. Работа такая, – ответил я уверенно, глядя на мелькающие сосны.
– А ты куда, бабуль? К родне, что ли?
– Да нет, сынок. Домой иду. Тут уже недалеко. Не смотри на свой умный прибор, – сказала она спокойно, заметив, что я начал поглядывать в сторону навигатора.
– Почему же, бабуль? Вроде карты недавно обновлял, все сёла должны быть видны на нём.
– Да нет там никакого села, сынок, – ответила старушка. – Тут ничего не будет указано.
Её глаза на миг вспыхнули жёлтым, как у кошки.
– Разве что… – Она постучала костяшками по навигатору, и экран погас.
– Вот. Теперь точно не будет.
Я резко дёрнулся – такого не случалось даже на самых сильных кочках. "Что за…?" – но старуха уже смотрела на дорогу, будто ничего не произошло.
– Одна в лесу? Там у тебя не избушка на курьих ножках случайно? – усмехнулся я. В голосе моём была чуть слышна лёгкая насмешка, с долей неподдельного интереса.
– Привыкла я, сынок, одна. Да и лес – он не такой страшный, если знать его, – ответила и в голосе её мелькнуло что-то странное и тёплое, а потом она усмехнулась, показав пару жёлтых зубов.
Дальше ехали молча, я думал о Лене, о том, как она ждала меня раньше, встречала с горячими пирогами, а теперь только молчит или шипит, как кошка. От этих мыслей в груди щемило.
Старушка сидела тихо, смотрела на дорогу, где солнце пятнами падало сквозь ветки, и лес вокруг становился гуще, темнее, как будто проглатывал свет. Потом я решил, что нужно завести разговор, который отвлечёт от грустных воспоминаний, хотя бы на время. Но, не успел.
– А жена то у тебя есть? – спросила вдруг старушка мягким голосом, словно почувствовала, что я вспоминал о Лене.
– Есть, Еленой зовут, в Москове ждёт, – ответил я и в груди кольнуло, потому что "ждёт" – это, наверное, слишком громко сказано. – Жили душа в душу, а сейчас только ссоримся без конца.
– Любишь её? – продолжала она, и вопрос этот влез мне под кожу, как заноза, но я не отвертелся.
– Люблю, конечно, – сказал я твёрдо, хотя внутри шевельнулось сомнение, но тут же добавил: – Только всё хуже становится, не знаю, как это исправить, достало уже.
– А раньше как было? – спросила она, и глаза её блестели, будто ей правда интересно.
– Раньше? – я усмехнулся, и разом нахлынули воспоминания, тёплые и горькие. – Раньше были яркие чувства. Только квартиры своей не хватало. Много работал, купил – но, кажется, всё стало хуже. Даже не пойму, что теперь делать.
Она кивнула, слушала внимательно, и под её взглядом я вдруг почувствовал себя пацаном, который хвалится перед старшими, но мне было плевать – я просто выговориться хотел.
– Бабуль, а ты что скажешь? Как мне быть? – спросил я прямо, потому что устал гадать сам.
– Время всё расставит на свои места, сынок, – ответила она уклончиво, и голос её стал глубже, как будто она знала гораздо больше, чем говорит. – Любовь – как огонь. Или согреет, или спалит дотла..
– Это типа, ждать, пока само рассосётся? – нахмурился я, и в голосе моём мелькнуло раздражение.
– Не только ждать, но и делать, – усмехнулась она. – Я вижу ты сильный, справишься.
