– Правильно я расслышал ваш разговор с боцманом? – спросил д’Аверк. – Ты приказал направиться в Европу?
– Да.
– Значит, ты все еще надеешься добраться до замка Брасс и хочешь забыть слова Рыцаря-в-Черном-и-Золотом? Ты ведь знаешь, что твоему клинку, – д’Аверк показал на большой розовый меч на боку Хоукмуна, – выпала судьба направиться в Днарк, чтобы служить делу Рунного Посоха?
– Я обязан быть верным себе и своим родным и не стану служить какому-то мифическому Посоху, в существовании которого я весьма сильно сомневаюсь.
– Раньше ты не верил в силу этого клинка, – с иронией заметил д’Аверк, – но ты же видел, как Меч Рассвета вызвал воинов, которые спасли наши жизни.
На лице Хоукмуна появилось упрямое выражение.
– Да, – с неохотой признался он, – но я все равно хочу попробовать вернуться в замок Брасс.
– Но ведь невозможно узнать, в каком измерении он находится.
– Да, я могу лишь надеяться, что он именно в этом измерении, – в голосе Хоукмуна прозвучала категоричность. Он как бы показывал, что не хочет обсуждать уже решенный для себя вопрос. Д’Аверк поднял брови, затем спустился на нижнюю палубу и стал прогуливаться по ней, насвистывая.
Пять дней плыли они, подняв все паруса, по спокойному океану. На шестой день боцман подошел к Хоукмуну и указал вперед:
– Видите темное облако там, на горизонте? Это шторм, и мы к нему приближаемся.
Хоукмун стал вглядываться вдаль:
– Говоришь, шторм? Какой-то странный…
– Да, сэр. Убрать паруса?
– Нет, боцман. Мы будем плыть дальше, пока точно не узнаем, что там впереди.
– Как скажете, сэр, – боцман, качая головой, спустился на палубу. Спустя несколько часов перед ними возникло нечто, напоминающее огненную стену, протянувшуюся через море. Стена поднималась вверх, а небо оставалось все таким же голубым, как обычно, и море выглядело абсолютно спокойным. Только ветер стих. Создавалось впечатление, будто они плывут по озеру, берега которого уходят в небо и исчезают в вышине.
Экипаж пришел в замешательство: никто не мог дать объяснения столь странному явлению. В голосе боцмана Хоукмун услышал страх:
– Уберем паруса, сэр? Я никогда прежде не слыхал ни о чем подобном. Экипаж нервничает.
– И правда, явление странное, – сочуственно кивнул Хоукмун, – скорее сверхъестественное, чем естественное.
– Именно так и говорят матросы.
Самого Хоукмуна неудержимо тянуло вперед: ему не терпелось встретиться с тем, что его ожидает. Но он был в ответе за команду корабля, последовавшую за ним добровольно; они были благодарны ему за избавление их родного города Нарлина от власти лорда-пирата Вальона Старвельского, прежнего владельца Меча Рассвета. И это сдерживало Хоукмуна.
– Ладно, боцман, – вздохнул Хоукмун. – Уберем паруса и переждем ночь. Может быть, нам повезет, и к утру все это прекратится.
– Благодарю вас, сэр, – боцман явно испытал большое облегчение. Хоукмун кивнул ему, а затем, повернувшись, вгляделся в высокие стены, пытаясь разгадать их тайну. Воздух стал прохладнее. И хотя по-прежнему сияло солнце, казалось, что его лучи огибают огненные стены. Все было недвижимо и спокойно.
Хоукмун гадал, мудро ли он поступил, направившись прочь от Днарка. Насколько он знал, никто, кроме древних, не переплывал этот океан. И можно было лишь воображать, какие неведомые ужасы могут таиться в нем.
Наступила ночь, а огненные стены все еще горели в темноте красным и пурпурным светом. Это было очень странно. Беспокойство Хоукмуна нарастало.
