– Ах, Морок, Сурт и Убмра! – выругался командор рыцарей. – В неловкое вы меня положение ставите, мэтр Альгерд. Правду молвят о том, как коварны чародеи! Что ж, приказывать я вам не могу, бросить вас тоже… неужели… Погодите! Вы не пытаетесь залезть в мою душу или разум?
– Мы искусны только в боевых чарах – в разрушении и Стихиях Воли, господин командор, – сказала нежным голосом Алеена и улыбнулась милой своей улыбкой, невинной и коварной в то же время.
– При всём коварстве чародеев, вы единственный подлинный сюзерен в своём разуме, – ухмыльнулся Альгерд. – Единственные чары, что я насылаю на вас – это доводы рассудка.
Четверо воителей Ордена со своими оруженосцами действительно заняли позиции на холмах. Самострелы в их руках грозно направляли жала болтов на усадьбу, где засел враг. Остальные с мечами и топорами спускались с гряды холмов.
Высокая бревенчатая покосившаяся усадьба не вызывала ни жути, ни отвращения. Дым шёл из отверстия в крыше, а через щели в ставнях виднелся мягкий свет. Должно быть, внутри зажгли лучины или свечи.
Вооружённые до зубов воины в красном шли без страха, как у них и заведено, ибо железная дисциплина исключала страх. Волюнтарии, шедшие с ними без лат, без щитов, без шлемов, без мечей выглядели такими беззащитными для тех, кто не ведал их силы. Альгерд в чёрном бархатном дублете и дорожном плаще с посохом в руках был не менее опасен, чем эти рыцари. А невысокая Алеена, в коротком платье и таком же дорожном плаще с жезлом в руке и вовсе в ярости становилась грозной, как дракон. В этом, по крайней мере, пытался убедить Виклада Альгерд.
Алеена воинственно шагала, держа в руке жезл так, будто собиралась орудовать им как шестопёром. Взгляд Альгерда скользнул с навершия жезла, позолоченного крылатого льва, на владелицу оружия.
– Сосредоточься на бою, я обеспечу защиту, – коснулся её плеча Альгерд.
– А как же Виклад и его люди? – спросила она, поднимая на Альгерда взор больших небесно синих очей.
Альгерд усмехнулся про себя:
«Всегда-то ты думаешь о других… при всей своей свирепости оставаясь девчонкой…»
– Не волнуйся, они под моей защитой, – отвечал Альгерд.
– Все?
– Кроме стрелков на холмах. Те уж как-нибудь…
– Ты привязал обережные заклинания к…
– К нему? Да, – прервал Алеену Альгерд, кивая на посох. – И ты не забывай пропускать Волю через жезл. Медиатор для нас, что для братьев в латах их мечи. И даже больше. Не бойся направлять силу заклинания через него.
Медиатором, посредником между заклинателем и осуществлением заклинания, мог быть и добрый клинок, если его хорошо зачаровали. Для искусного волюнтария медиатором мог стать и сторонний предмет, совсем не чародейский, а даже самый обыденный и профанический. Фелан, помнил Альгерд, хвастался одно время, что воспользовался обычной кочергой в схватке с навьим умервтием. Но верхом мастерства считалось обходиться без медиатора. Хотя постоянно творить заклятия без вещи, принимающей на себя ток Воли, не смог, пожалуй бы и сам Хранитель Мид-Арда.
– А ты? – посмотрела на него Алеена и ему показалось отчего-то, что она сейчас заплачет. – Выдержит ли твой посох обереги над всеми нами и сам бой?
– Должен выдержать. Но даже если нет, то я, в отличие от некоторых ведьмочек, ношу с собой ещё и кинжал. А кроме того, на тебя я сварганил двойной оберег.
Альгерд подошёл к ней ближе, поднял её подбородок пальцами, посмотрел в глаза.
