Я подписал купчую на пять миллионов рублей. Мирзоев аккуратно уложил её в папку и сказал, поднимаясь из кресла:
– На этом у меня всё. Если у вас нет вопросов… – он ласково меня с Катей оглядел и молвил. – Тогда счастливо.
– Пока, – сказали мы хором.
* * *
Миланья проводила господина Мирзоева и вернулась доложить, что звонили из гордумы, дабы утрясти кое-какие формальности. Мы легко собрались и поехали сразу на двух «Волгах». Только для безопасности на новенькой машине Надя повезла Клаву, а Катя сидела между мной и Авдеем в старой.
Супостату же в голову не придёт, что боярин с женой едет в небронированной «Волге»! Тем более обе тонированные и чёрные, различаются только номерами!
Ну, раз я сказал, что для безопасности, значит, для безопасности. Охранники приняли без комментариев, а Катерина неизвестно чему скромно улыбнулась, чего я, конечно, со строгим лицом не заметил.
На охраняемой парковке Надю и Клаву оставили слушать радио и следить за машинами, в гордуму пошли традиционным составом. На первом этаже я представился, и нас сразу проводили в отдельное помещение.
Усадили в кресла, дали кофе и показали бумаги на господина Тимохина. Я просмотрел документы и тихо пророс в казённое кресло. Эта ныне дохлая сволочь за день да дуэли продала мне, то есть Православному фонду все свои земли несельскохозяйственного назначения. Эта дохлая нынче сволочь продала бы и сельскохозяйственного, да не берём пока.
Заплатил я за земли английские деньги, и их заберут законные наследники, пусть лишённые боярства и дружины. А если бы дохлой сволочью стал я, этот длинный и пафосный перец поимел бы с меня, и бабки, и земли свои обратно.
Ага, дружбу он хотел князю подтвердить. Проигрался, наверно, в хлам или просто довыпендривался до банкротства. Как всё-таки неприятно разочаровываться в человеческом благородстве!
С каменным лицом я первым делом принял новую дружину на баланс. Вообще это фигня пехотная, только бойцам от меня всё равно положено выходное пособие, даже если я откажусь от части в пользу Совета Обороны. А так они, кроме пособия, ещё и лиха хлебнут напоследок в новой дружине.
Вдруг да кто-нибудь там окажется дельным. У них на складах какое-то имущество, у самих винтовки и другое оружие. Плюс землю дружина занимала, и договор с городком, где она стоит, автоматом переходит ко мне. Бирюков и Мирзоев разберутся.
Вторым же делом я с Катей отобрал самые вкусные сельские земли. Служащий гордумы быстренько оформил бумаги, я их подписал, и клерк при нас на счётах подбил налог и за оформление. Я снова подписал платёжный документ, и нас в гордуме заверили, что очень были рады и попросили почаще заходить.
Ну, точно прочитали статейку князя. Вся Гардарика познакомилась. В связи с этим Катя сказала, что я должен со всеми сходить в храм – она же со мной ездила в думу. Спорить с ней я так и не научился, просто кивнул.
Хорошо ещё, что обедню мы пропустили, а для вечерней службы было рано. Поставили свечки и просто помолились. И я только прочитал «Отче наш» перед иконой. Не люблю тотемный транс в людном месте, и я ж теперь христианин официально. Пусть и не очень хороший, ну, какой есть.
В продолжение искупления моих тяжких грехов Катя потащила всю компанию в библиотеку. Милые тётки-библиотекари вручили толстую подшивку немецкой газеты, ручку с тетрадью, а Катерина велела просмотреть статьи Кристофера Фирцайтера. Я подавил вздох и приступил.
