Разговор до конца поездки заклинило на его машине. Я Колю слушал краем уха и старался запомнить путь от вокзала. Главное он сказал в самом начале, как простой люд относится к армии. Никак не относится. И это понятно в стране, которая не воюет за своё существование уже пятьсот лет.
Заплатил я Коле ровно сорок копеек, убрал кошелёк и вылез из кабины. Грузовик сразу уехал, а я глубоко вздохнул. Не, если в дружине соблюдают инструкции, меня сразу разоблачат, моя проделка всем покажется детской, и мне будет стыдно.
Но инструкции же не соблюдаются! Они считают меня пацаном, что только увидит Светочку и её сиськи, сразу решит, что в рай попал?! А ничего, кстати, девочка и её…
Гм. О чём это я? А! А я не такой! Я сразу понял, что капитан Сидоренко мне не соврал. Но он маг, знает, что нельзя врать магу. Его это дом. И дежурство его по штабу настоящее. Только дежурство по случаю моего приезда, и не факт, что у капитана только этот дом в собственности.
А что он семью в Крым отправил, сказала Света. Она не маг – ей врать можно. Но в эту игру ведь можно играть вдвоём. Когда Свету спросят, она честно скажет, что я уехал в Москву. И проверить это они смогут лишь по открытым источникам. Что-то переспрашивать в Москве у людей, кто им сообщил о моём приезде, в дружине просто не должно быть технической возможности.
Интересно, а кто им сообщил? Если свои, то просто не успеть приготовиться. Кто-то точно из училища!
Но это ещё подождёт. Я второй раз вздохнул и направился на инспекцию своей дружины. Поправил гимнастёрку и фуражку, снял с плеча сумку и потопал к проходной в одноэтажное длинное здание.
- Кадет Большов для прохождения практики прибыл! – отдав честь, сообщил я радостно военному, что сидел в кресле у тумбочки с телефоном.
Он вальяжно протянул ко мне ладонь, бросив:
- Документы.
Я подал ему солдатскую книжку.
- Действительно Большов, - хмыкнул воин и, взяв трубку на телефоне, накрутил две цифры. Спустя секунду заговорил. - Так это, тут ещё один… Ну, как прошлый! Угу.
Военный положил трубу и утратил ко мне интерес, впрочем, документ не вернул. Я продолжал стоять смирно. Через пять минут явился плотный лейтенант с заспанными глазками и красной повязкой «дежурный» на рукаве. Он, не взглянув на меня, без предисловий сказал солдату:
- Давай его бумаги.
Воин протянул мою солдатскую книжку. Лейтенант взял документ, открыл и, наморщив лоб, углубился. Поднял на меня глаза и проговорил:
- Точно тот самый Большов?
- Наверное, однофамилец! – сказал я.
- Это шутка была, - недовольно вякнул офицер и продолжил. – Только из твоего училища кадет уже два часа проходит практику. Ты арестован за опоздание на две недели!
- Это снова шутка? – спросил я неуверенно. – В предписании сказано, что у меня на дорогу три дня.
- Правда, три? – удивился лейтёха. – Тогда ладно. Ты арестован всего на неделю за отсутствие чувства юмора.
- Так точно! – гаркнул я, дабы не усугублять.
***
Гауптвахта встретила меня… как обычная гауптвахта. Ничего особенно магического. Неделю за неразвитый юмор там приняли без удивления. Обыскали, даже в задницу заглянули, отобрали на хранение деньги и сумку и, как был в парадке, поставили с другими новоприбывшими на заготовку дров.
Кормёжка ничем особенным не огорчила и не порадовала. Силушку и ловкость я в Корпусе прокачал, так что прописывать меня в хате устали ребята. Трудно объяснить простым не-магам, что против военного мага им всей губой не светит.
