Руны огненных птиц - страница 6

– Холь, – прошептал Ситрик, устав прятаться под одеялом от гневного ропота ветте. – А как ты с ними справился? С… драконами…

Холь, и сам себя испугавшийся, не скоро ответил, поняв, что распалился почём зря. Но облизав пересохшие губы, наконец произнёс:

– С женщиной и детьми я ничего не сделал, лишь напугал. А её мужа я ослепил. Он чуть не зарубил меня.

– Повторяешься.

Холь не сдержался, приподнялся и отвесил Ситрику по лбу, впечатав его в подушку. Парень тут же плотно сжал зубы, продолжая чувствовать себя нашкодившим мальчишкой. Что же, уж лучше быть провинившимся ребёнком, чем трижды предавшим бога послушником. Холь вернулся на своё прежнее место и привалился к стене. Теперь он выглядел ещё более уставшим. И даже каким-то жалким. Он провёл ладонью по лицу, пытаясь растереть по коже остатки пережитой тревоги и злобы. Ситрик теперь молчал, лишь смотрел на Холя из-под опущенных ресниц, избегая прямого взгляда.

– Тебе принести еду? – наконец спросил Холь, зачем-то снова перейдя на шёпот, хотя было слышно, как начал хлопотать над очагом слуга.

– Пожалуй, – пробормотал Ситрик.

Холь уставился на него и не шелохнулся, даже не попытался встать, чтобы принести оставшиеся с вечера остатки скудного ужина. Его глаза смотрели на Ситрика, но не видели его. Заглядывали вглубь, а не смотрели поверх. Что же он там увидел?..

– Ты чего так уставился? – не выдержал Ситрик.

Взгляд Холя снова стал обычным, привычно колким и по-птичьи деловитым.

– Ужасно выглядишь.

Ситрик фыркнул.

– Ты выглядишь не лучше, – ответил он.

Холь усмехнулся и наконец ушёл за занавесь. Когда же он вернулся с подогретой вчерашней репой, Ситрик снова крепко спал. Глаза его были плотно сомкнуты, брови нахмурены, а челюсти крепко сжаты. Ему вновь снились кошмары…

– Тинг будет через четырнадцать дней, – объявил Агни.

И вновь половина люда была недовольна его решением. Агни понимал почему. Стоило провести тинг сразу после тризны, а не тянуть, заставляя гостей из Ве и других поселений остаться ещё на пару седмиц. Даже Старый Лис покачал головой на его слова, однако Агни, ещё в первый день смерти Ольгира пославший конунгу Анунду весть, хотел дождаться ответа.

– А Хольмганг что? – грубо напомнил Хьялмар, приподнимаясь из-за стола. Он заметно покачивался. За все три дня тризны он не пил ничего, что было слабее мёда. – Рыжебородый ждёт.

– Через одиннадцать дней от тинга.

Хьялмар напрягся. В свете жировых ламп было видно, как шевелятся на голове его волосы от счёта. Наконец он кивнул и произнёс:

– Я передам твою волю.

Агни кивнул в ответ. Сидящие за столами принялись обсуждать предстоящий Хольмганг. Ведь если Агни изберут конунгом, то случится непростой поединок. Левша проводил взглядом Хьялмара, решившего сейчас же покинуть Большую залу. За ним ушла и его сестрица. Когда мужчина вышел, Агни тут же окликнул Льёта, подзывая форинга к себе.

– Вели нашим вырыть большую яму для Хольмганга.

Льёт хмыкнул, усмехаясь.

– Выдумщик ты, господин. Насколько глубокую?

– В три коровьи шкуры длиной и полторы высотой. Давай только, чтобы управились.

– Не вопрос, господин. За четыре седмицы мы тебе хоть десять ям сроем.

– Одной хватит, – осадил форинга Агни. – Можешь идти.

Но Льёт пока не уходил, продолжая заглядывать Агни в рот.

– Что ты хочешь от меня?

– Позволь узнать, господин, будешь ли ты сражаться сам или отправишь кого-то из наших хольдов?