— Вы свободны, — Вендер подбросил в воздух мешочек с золотом, и лекарь ловко поймал его на лету, — благодарю за визит.
Вариус поклонился — не более, чем того требовала учтивость — и вышел.
Вендер повернулся к рабу. «Вот почему Ариане удалось его купить», — подумал он.
***
Когда дверь приоткрылась, выпуская лекаря наружу, Вендер крикнул в тёмный проём:
— Шиана!
Затем он подошёл к гладиатору и спросил, разглядывая его обожжённое солнцем и исхудавшее лицо:
— Ты в самом деле не можешь встать?
Эдайн не отвечал. Он прикрыл глаза. Отвратительно было понимать, что, несмотря на то, что руки его свободны, он всё так же полностью во власти энтари. Свобода казалась такой близкой — но не было сил ни то что воспользоваться ей, даже шевельнуться.
Он вздрогнул, почувствовав, что рука патриция приподнимает его, помогая сесть. Но даже так, едва лишившись опоры, он тут же начал заваливаться на бок.
— Вендер Хайн, — произнёс он одними губами. Что было в этом энтари такого, что заставляло Хозяина произносить его имя шепотом?
— Помоги мне перенести тебя, — сказал тем временем энтари и, обхватив раба за поясницу, заставил его встать. Эдайн был лёгким, будто пустая кукла. Намного легче любого энтари. Под обожжённой и изрезанной шрамами кожей отчётливо прощупывались кости.
В глазах у эдайн помутилось, но он инстинктивно дважды переставил ноги, пока не почувствовал, что Вендер отпускает его.
Когда кровавое марево расступилось, он обнаружил, что лежит на просторной кровати, застеленной шёлковым покрывалом. Слегка повернув голову, чтобы рассмотреть Хайна, эдайн вместо этого увидел в дверном проёме стройную девушку в полупрозрачных шароварах, с лицом, скрытым чадрой.
— Шиана, воду для омовения и ужин, — сказал патриций, проследив за взглядом эдайн.
Шиана изогнулась в грациозном поклоне и исчезла в темноте. Отпустив эдайн, Вендер невольно отряхнул руки одну о другую.
Эдайн стиснул зубы.
— Как твоё имя? — спросил энтари.
— Авель, — процедил раб и в упор уставился на Хайна.
Вендер поднял брови. Кое-что в именах эдайн он всё-таки понимал. И прозвучавшее слово не было похоже ни на одно из них.
На пороге снова показалась Шиана. На сей раз следом за ней шёл управляющий. Шиана несла в руках серебряный поднос с едой, управляющий — небольшую умывальницу, тоже серебряную. Когда взгляд его натолкнулся на эдайн, римлянин на секунду замер, но ничего не сказал. Авель, который был по горло занят собственными ощущениями в постепенно оживающих конечностях, всё же заметил эту секундную заминку, но лишь стиснул зубы и ответил упрямым взглядом.
— Что-то ещё, господин? — спросил управляющий.
Вендер только махнул рукой, отпуская обоих. Он сел на край кровати и поставил на колени умывальницу. Взял в руки губку и повернулся к Авелю. Патриций, конечно, предпочёл бы оставить это унизительное занятие слугам, но опыт с лекарем показал, что это бесполезно.
В сопровождении пристального и недоумённого взгляда Авеля, он поднёс губку к рваной ране на плече гладиатора и легко коснулся её края. Авель вздрогнул. Вендер перевёл взгляд с раны на его лицо. Оно не выражало ничего.
— Очень больно? — спросил Вендер, без особого, впрочем, сочувствия.
— Обычная рана, — ответил Авель, и Вендер отметил про себя, что раб больше не язвит.
Вендер отвернулся и ещё раз аккуратно коснулся раны с другой стороны. Губка оставляла на коже, покрытой толстым слоем грязи, заметный светлый след. Вендер отжал её и, снова намочив, повторил движение.
