– Вы как в воду смотрели. Нашему полку назначена подготовка к штурму перевала в авангарде. Ступайте.
В батальоне его встретили шумно, больше всех радовался молоденький прапорщик Якименко, оповещавший всех: – Господа, Варяг вернулся! Варяг живой вернулся! Господин штабс-капитан, а вы не верили! Смотрите целёхонький. – На встречу подпоручику вышел худой, чуть выше его человек, без кепи и в расстёгнутом кителе. Он внимательно стал разглядывать подпоручика.
– Что вы Алексей Палыч, неужели не признаете!? Он это. Он! – Радостно увещевал Якименко.
– Не похож? – Равнодушно спросил Владимирский, глядя в глаза, судя по имени отчеству которые он слышал от денщика, их ротному, тридцати двух летнему штабс-капитану Волину.
– Не очень. – Ответил тот: – Я ж тебя мёртвым видел. С осколком в сердце.
– А так. – И Владимирский расстегнув, скинул китель и нательную рубаху. Все его тело и руки были побиты разной величины ещё совсем свежими шрамами, а напротив сердца розовый рубец, размером с медный пятак.
– С возвращением с того света, Варяг. – И командир роты обнял своего подчинённого, дрогнувшим голосом произнеся: – Я слышал о твоём воскресении, но не верил. Как там?
– Там? Словами этого не передать. – Он попробовал вернуться к потусторонним ощущениям, но не смог.
– У нас новорождённый! Смотри ка голенький! А! Кто мне не верил!? – Приближение говорящего, Владимирский почувствовал не видя, по запаху духов с помадою. Это был высокий и стройный шатен, в безупречной военной форме с погонами штабс-капитана. Кстати, по нынешним стандартам, Владимирский тоже был выше среднего. Щёголем оказался двадцатипятилетний князь Лопухин, Валерий Сергеевич: – Предлагаю новорождённого омыть в купели: – Шутил князь.
– Что вы князь. Это покойника обмывают, а новорождённого окунают и крестят. – Внёс поправку ротный.
– А не один ли нам шайтан, если обмывание начнём с внутренних органов.
– Согласен с вами князь, коль угощает именинник. – Застёгивая китель, улыбнулся Волин.
– Господин подпоручик, а не догадались ли вы друг мой, захватить с собой дюжину бутылок мадеры? – Обратился князь к Владимирскому.
– Не догадался. От Тырново оставив госпиталь, два дня вас догонял верхом.
– Госпиталь? А что так? Наверно ускользнули от старой девы, классной дамы, по моему за ней вы волочились. – После слов князя, все засмеялись: – А я предупреждал вас Вольдемар, что ваша беспринципность, вас же и погубит. Хотя, ещё припоминаю некую курсистку, неужто от её любви сбежали.
– Пожалуй что сбежал. Да только от пощёчины её, в ушах тот звон стоит уже который день.
– Значит все ж таки влюбилась в тебя как кошка, и не дождавшись признаний пылких оскорбилась, при случае вернув вам долг пощёчинами звонкими, как эхо здесь на перевале. – Шутка князя опять всем понравилась.
– Ах господа, там есть некая, прекрасная курсистка Хващинская. Пожалуй и я бы не отказался, раз нет возможности поцеловать ей ручку, так что бы эту ручку ощутить хотя бы на щеке своей. – Мечтательно вещал Якименко.
– Ну, это прапорщик говорит только о неопытности вашей в делах амурных, у дам бывают ручки очень тяжелы. – Это сказал подошедший поручик, у которого за мягкими движениями, чувствовался твёрдый характер. А за со светло русыми, мягкими волосами, твёрдый лоб упёртого человека. Это был Яблонский, поляк лет двадцати четырёх, командир второго взвода.
– Господа, я предлагаю верить поручику Яблонскому, он все таки женат. Но господа, мы уходим от главного. Наш вновь обретённый друг Варяг, должен стать наконец виночерпием, одарив нас божественным нектаром. – Князь смахнул с кителя пылинку.
