– Живой!
– Осторожно, берите его на руки и несите в штаб.
– Странное ощущение испытывал Владимирский, пока его несли солдаты. У него утихла боль в сердце и сильно саднило плечо. Что бы не разбиться, в стремительно падающем воздушном шаре, ему пришлось перед самой землёй, оттолкнутся от корзины и прыгнуть вверх. Подпоручик открыл глаза, его несли солдаты на шинели.
– Кладите его сюда. – Распоряжался генерал. Варяга положили на какие-то ящики. Над ним склонился контрразведчик Бунчуков:
– Как вы себя чувствуете господин подпоручик? Говорить сумеете?
– Самочувствие в норме. Разрешите доложить ваше превосходительство. Мортиры уничтожены фугасами.
– Вы это отчётливо видели?
– Абсолютно. Фугасы упали все таки несколько левее, по этому рухнуло перекрытие, и с ним одна из гаубиц, вторая пушка, тоже сильно повреждена от взрыва.
– Голубчик вы мой! Буду просить для вас орден святой Анны, за храбрость.
– Не зная как следует отвечать офицеру, Владимирский поднялся с ящиков и подобострастно прокричал:
– Рад стараться, ваше превосходительство!
– Тиши ты черт, всех подымешь.
Но из соседней палатки уже вышел командующий, в накинутой на плечи шинели. Он не спешно направился к нашему разведчику.
– Иосиф Владимирович, судя по донесением, ночная операция закончилась викторией. Прикажите, что бы к рассвету наша артиллерия выдвинулась на огневую позицию.
– Хорошо, начинайте. А это значит у нас воздухоплаватель.
– Так точно ваше превосходительство! – Шумел Владимирский оглохший от взрыва фугасов.
– Ты бы братец по тише, люди ещё спят. Хотя в крепости так бахнуло, какой к черту тут сон.
– Виноват ваше превосходительство. Слегка контузило.
– Да ты ранен братец, у тебя лицо в крови. Удивительно, как все таки турки тебя не подстрелили.
– Ошибаетесь ваше превосходительство, прямо в зад пуля попала. – Солдаты стоящие рядом засмеялись откровению Владимирского.
– Братцы, давайте несите этого весельчака в госпиталь.– Солдаты сразу подхватили подпоручика шинелью и потащили.
– Ваше превосходительство, не надо в госпиталь, меня обещали к минёрам приписать, вести подготовку к взятию перевала. – Но солдаты продолжали его нести и нести, пока не внесли в большую палатку. Здесь среди раненных спал фельдшер Паникадилин. Сонный прапорщик узнал в чем дело, и удалился, явившись через некоторое время с хирургом фон Клюге. Ранение не было серьёзным, видимо пуля была уже на излёте и не глубоко застряв в ляжке подпоручика, причиняла тому неудобства.
– Знали бы подпоручик, как я рад снова с вами встретиться. – Зевая говорил Фон Клюге:
– А как я рад Борис Иванович, что вверяюсь в ваши руки, а не турецких костоломов.
– Простите, мне даже неудобно за свои весёлые чувства. И все же моя радость от того, что вы живы. – Фон Клюге действовал умело и быстро удаляя пулю, завершив, оставил Владимирского отдыхать в госпитале до утра. Едва наш раненный забылся лёжа в лазарете, как с рассветом его разбудила канонада.
Открыв глаза, Владимирский увидел ведение Светланы склонившейся над ним и эти зелёные, большие глаза, в которых он сразу стал тонуть.
Как вы себя чувствуете?
Её нежный голос, вернул раненного к земному:
– Мать моя женщина. – Попытался он резко встать с постели. Но тут же был прикован к постели её… Ну вы помните каким размером, хотя в те далёкие времена вас бы не поняли. Она как всегда покраснев, заявила протест.
– Вам нельзя вставать.
