– Кто это сказал?
– Серафим Владимирович настояли.
– Его что, тоже разбудили?
– Вы уже как сутки спите.
– Еханный бабай. – Вновь попытался встать с постели раненный.
Но курсистка вновь не позволила ему этого сделать, профессионально лишив больного движения.
– Послушайте мадемуазель. Если вы будете на меня ложиться словно на амбразуру, мне это может понравиться в конце концов.
– Вы! Вы! Вы больной и поэтому я не смею вам ответить.
– Мадемуазель Светлана, вы знаете где у меня огне стрел? – Решил зайти с другой стороны раненный, что бы отделаться от очень заботливой медсестры. Наша сиделка ещё больше покраснев, ответила:
– Все равно приходил ваш денщик Петя и забрал вашу форму.
– Интересно, кто ему об этом сказал?
– Я послала за ним.
– Какая вы у нас заботливая. А вы девушка понимаете что началась осада крепости, и я должен быть в строю?
– Как я вижу, здесь тоже началась осада крепости, но только в сугубо личных, амурных интересах. – Интриговал вошедший в палатку князь Лопухин.
Видимо это было уже через чур, для самолюбия нашей сиделки, и она заботливо обойдя больных, лежащих тут же в палатке, вышла вон, но с какой грацией.
– Ты её мастерски зацепил. – Заметил Владимирский.
– Просто мне нужно Вольдемар поговорить с тобой тет а тет. – Зашептал штабс-капитан: – Я чувствую наши отношения с тобой охладели. Это все из-за той злосчастной шкатулки. Но ты пойми меня правильно, я был уверен ты погиб, тогда. И по сему как твой друг, намеревался после военной компании всё вернуть твоей семье, коня, шашку и шкатулку. Но вышло так, что мы метнули банк и я проиграл большую сумму полковнику Яковлеву. Ну ты же знаешь его тщеславие. И мне пришлось уступить ему шкатулку. Но я клянусь, верну за неё сполна деньгами. Вот возьми здесь полторы тысячи. Во сколько ты сам оцениваешь шкатулку?
Владимирский вспомнил, что о шкатулке говорил ординарец:
– Шкатулка была вся в каменьях. Но с другой стороны, дружбу разве купишь? Если ты считаешь что мне что-то должен, отдавай, если нет, мы с тобой квиты.
Князь какое-то время внимательно изучал Владимирского, затем произнёс:
– Узнаю своего Вольдемара. Значит меркантильный звон монет, не заглушит нашей старой дружбы?
– Именно. – Они пожали друг другу руки.
– Ну что же, тогда пойду по волочусь за госпожой Хващинской. Ты ж у нас герой, а то давай поспорим, кто раньше завладеет этой милой розой. – Князь задорно засмеялся.
– Даже и не подумаю, по мне война прикольней.
– Вижу. – Разочарованно согласился князь, собираясь уходить.
Но в этот момент пола палатки откинулась, и появился командующий войсками Генерал Гурко, со своими адъютантами.
– Здравствуйте братцы.– Приветствует командующий больных.
– Здравия желаем ваше превосходительство! – Ответили больные хором.
– Вот он герой наш. Как здоровье?
– Отлично, ваше превосходительство, генерал лейтенант!
– Ну что же? Дальнобойная артиллерия нас не беспокоит, благодарю за службу. Воздушный шар мы залатали, разведка донесла диспозицию врага, все как вы докладывали. – И генерал торжественно вручил саблю нашему герою, отделанную позолотой, на эфесе которой был орден святой Анны четвертой степени, выдававшийся только за военные заслуги, а именно за храбрость. – Благодарю за службу, господин поручик. Вставляйте звёздочки на погоны.
– Рад стараться ваше превосходительство.– Владимирский, хотевший взглянуть на вручённую ему саблю с орденом, встретился с потемневшем от зависти взглядом князя.
