Турки отойдя, вновь стали выправлять ряды. К ним присоединялись новые силы.
– Иванов! Открыть огонь по туркам. – Командовал Владимирский.
– Два орудия вновь за бахали, выкашивая десятки турок.
– Ефрейтор Петров! – Крикнул Владимирский своему ординарцу.
– Я господин поручик.
– Петь давай к врачу. Перевяжут руку, ты тщательным образом проверь оружейную. Я вспомнил турка, которого капитан Сивуха подстрелил. У него была ручная граната. Чем черт не шутит, а вдруг в крепостном арсенале ещё есть такие. Поищи и сразу назад.
– Слушаюсь господин Поручик! – И Пётр бегом бросился вниз.
– Фельдфебель Наливайко! – Кричал поручик, заряжая барабан своего револьвера.
– Слушаю ваше благородие! – Фельдфебель натягивал китель с Георгием, после перевязки.
– Турки готовятся к атаке, Тарас Степанович. Ты отвечаешь за левый фланг от ворот, принимай полуроту Яблонского, или что от неё осталось. Не ходящих положи сзади от бойниц.
Пока на крепостных стенах россияне приводили все в порядок, а санитары таскали раненных в сан часть, турки вновь конным строем понеслись в атаку.
– Товарищи, раненные солдаты и казаки! Прошу вас, кто может возвращайтесь в строй! – Кричал Владимирский заглушаемый грохотом пушек.
Владимирский, выглядывающий из-за зуба стены, следил за турками, которые в этот раз молча приближались к крепости: – Вот он, час истины. Господи благослови. – Промелькнуло в голове у нашего героя, забывшего про все свои ранения, целиком и полностью превратившись в сжатую пружину, вновь готовую разжиматься до победы, или смерти. Он повернулся, что бы взять трофейный карабин, но увидел перед собой счастливое лицо Пети:
– Есть гранаты. Мало но есть. Я санитаров попросил мне помочь. – У его ног стояли два ящика ручных гранат. Кисть Петра, как и прежде была перехвачена тряпицею, было ясно что ни к какому врачу он не ходил, поэтому так вовремя подоспел с гранатами. Гранаты были старинные с фитилями.
– Девятнадцать штук. – Подпалив фитиль констатировал Владимирский, швырнув гранату в гущу приблизившихся турок. Раненные и убитые лошади вместе с всадниками, закувыркались по земле. – Пётр Владимирович, ты наш спаситель. – Поручик прекрасно видел, стоя за зубцом стены, как турецкая кавалерия вновь бросилась на приступ крепости в тех местах, где под крепостными стенами скопилось больше всего лошадиных и людских трупов: – Петруха давай туда: – И Пётр имея в распоряжении всего одну только руку, стягивает сапог с убитого турка, засовывая в него гранаты, бежит в указанном направлении. Владимирский бежит к другому скоплению турок. Стрельба, взрывы, крики, стоны, ржание лошадей, турок пытающихся забраться в крепость, рубят и сбрасывают штыками со стен. Гранаты закончились, и в некоторых местах турки в яростной атаке вновь ворвались на стены. Против сотен турок, у защитников крепости в строю здоровых практически не осталось, но они стояли насмерть. У Владимирского вновь был разряжен револьвер, а под стеной все накапливались наступающие, и тогда Варяг командует: – Пушки на прямую наводку! – Пушки подкатывают к зубцам. Наш герой сам наводит на группу конников, где даёт распоряжение какой-то турецкий офицер и бьёт по нему прямой наводкой. Есть попадание. Взрывной волной разбрасывает лошадей, осколками сечёт все вокруг. Пушки вновь заряжают и вновь разят противника. Такого сопротивления турки не ожидали и их конница заколебалась. На стенах рубились, кололи, стреляли, остервенело рвали зубами, и скинули неприятеля со стен. Пушки благоразумно оттянули назад, что бы не потерять полностью обслуживающий персонал, но они продолжали расстреливать турецкую кавалерию.
