«Друг мой, не стоит подражать этим бездельникам Великим Шаманам. Они заразились от меня жаргоном, и ты туда же! Будь культурней, тебе не идет. Тем более получается коряво. Им простительно, им развлечение…» – говорил, а сам уже встраивал нити Силы в структуру. Каменный, точнее, Дух слияния с землей промолчал.
Сила Геи пронеслась мощным, почти физически ощутимым потоком (Рус, кроме своих хорошо прокачанных каналов, подключил и астральный колодец). Над алтарем возник молот с длиннющей ручкой. Размах и неразличимый удар, от которого содрогнулось все подземелье. Пыль, крошка, мелкие и большие камешки заполнили весь бывший алтарный зал… Дух Ветра быстро разогнал все по местам, а… валун остался целехоньким.
Озгул не выразил никаких эмоций.
– Попытка – не пытка, – вслух сказал Рус, пожимая плечами. – Заметил длинную рукоять? Рычаг! Это тебе не просто так. «Дайте мне точку опоры», – говорил один мудрец… – Механический удар «молота», помноженный на Силу, способен был расколоть скалу из твердейшего гранита – в этом Рус был уверен. А поди ж ты – не сработало…
Озгул не ответил. Мумия есть мумия.
До ночи Рус успел провести еще много экспериментов, самым оригинальным из них была попытка создать трещину: при помощи резкой смены жары-холода (помогали «друзья» – Духи) с одновременным точечным ударом. Рус устал и окончательно убедился, что все его попытки – тупик. Физика не поможет: дело в этих чертовых рунах, которые вцепились в то чертово Слово!
Плюнул на гордость и горячо помолился Гее – та сделала вид, что не услышала. Призывал Френома – с таким же успехом. Но на него, исповедующего принцип «воин должен рассчитывать на собственные силы», он и не надеялся.
Вода во фляжке плескалась на самом донышке, поэтому Рус только промочил горящее горло и, свернувшись калачиком, лег на каменный пол. «Утро вечера мудренее», – здраво рассудил он и заставил себя уснуть. Голод мучил не так сильно, а вот пить хотелось неимоверно.
Мумия продолжала стоять молчаливым истуканом, в котором чудился немой укор. Рус так распалился, что забыл все заранее выдуманные оправдания.
«Я буду не я, если не расколю этот чертов орешек!» – пообещал сам себе, гася злость – помощницу во многих делах, но, к сожалению, не в этой безнадежной затее. Сейчас он бы с удовольствием ушел «ямой» домой, вкусно поел, сладко попил, но… координаты не снимались, а Озгул больше сюда его не поведет – в этом Рус был почему-то уверен.
Не рассчитывал он ни на какое снятие печатей, думал просто заболтать-отвертеться. Зачем поперся за мумией? Правильно, слишком сильно пальцы гнул, не мог не пойти…
Рус подскочил ночью как ужаленный. Какой-то старый альган разбирался в рунах Изначального языка, языка Истинных Перворожденных. В голове появилась четкая картина рун, вырезанных на больших пластах коры Древа Жизни. Он знал имена каждой из них и только что с удивлением понял, что значение заклинания изменится на противоположное, если прочитать его задом наперед. Только для этого необходима толика Божественной Воли, коей обладали Истинные Перворожденные и потеряли их дальние потомки.
Спросонок, подходя к алтарю, Рус еще путался, кто он есть – имеющий имя человек или безымянный альган. Без труда нашел исходную руну, два раза обогнул камень и увидел завершающую. Надпись шла по спирали снизу вверх. Набрал полную грудь затхлого воздуха, и… из него полились звуки Изначальной речи. Странное пение, переходящее от баса к дисканту, отдаленно напоминало заклятие эльфов во время создания «межреальности» или молитву венчания на Этрусское царство. Начал с завершающей ноты, ибо древние руны означали не слоги-звуки, а слово-тон-продолжительность, и закончил исходной, то есть «пропел» заклинание наоборот. По мере произношения очередной руны та вспыхивала и выплывала из камня. По окончании «обратного пения» вокруг Руса висели горящие жарким малиновым светом вычурные знаки, а из глубины камня медленно поднималось бледное Слово.
