– В Севрюге я поручила нескольким монстрам собирать мусор, – продолжила Карина. – Они должны быть мне благодарны. Многие вообще не хотят иметь с ними дела.
Со своими нуждами монстры обращались к резиденту, который передавал всё Усенгу, а тот, в свою очередь, говорил с королём Тритоном. Или же защитница могла решить их проблемы сама.
Ариэль никогда не понимала, почему отношения с монстрами вызывали такие сложности. Договор между ними и русалками был заключён задолго до её рождения. «Как же там говорилось? Русалка и чудовище, совместно управляющие каждым из семи морей… или всё же единовременно? Нет, не так». Ариэль никак не могла вспомнить точную формулировку, хотя она и провела много времени за изучением истории. Однако смысл соглашения и так был понятен. Монстрам запрещалось покидать свои королевства, а также вступать в брак с русалками. Ещё назначенные защитница или резидент не могли отказаться от титула по какой бы то ни было причине. Ариэль это не нравилось, но точно сказать почему, она не могла. Наверное, такой уж был у неё характер – она терпеть не могла запреты.
Ариэль и её сёстры остановились перед воротами с табличкой, старой и покрытой водорослями.
– Я думаю, это и есть мемориал, – сказала Ариэль.
Сёстры притихли, готовясь к тому, что они сейчас увидят. Ариэль толкнула скрипучую створку и сразу замерла. Она почувствовала, как в животе завязывается узел. Ариэль была здесь всего раз совсем ребёнком и почти ничего не запомнила об этом событии. После она каждый год просила отца вернуться сюда, но тот всегда находил предлог остаться в замке.
– Что ж, – Ариэль с трудом подбирала слова. – Кто пойдёт первым?
– Это была твоя идея, – огрызнулась Каспия.
Ариэль вздохнула, но, к её облегчению, Жемчужния поплыла вперёд, и её хвост стремительно скрылся за воротами. Статуя русалки находилась в самом центре рифа. Вокруг неё резвились маленькие рыбки. Каменные волосы волнами обрамляли лицо статуи. Её руки были сложены, а широкий хвост был высечен прямо в пьедестале.
Кругом не было никого, кроме Ариэль и её сестёр. В океане редко найдёшь тихий уголок, но в этот момент она не слышала ничего, кроме стука своего сердца.
– Совсем как она.
Мала подплыла ближе к статуе и коснулась её лица так, словно она была живой. Индира с Каспией и Карина всё ещё косо поглядывали друг на друга, но и их взгляды становились мягче.
– Я помню, как-то раз мы с мамой уплыли к поверхности смотреть на солнце, и нас так долго не было, что отец послал специальный отряд на наши поиски, – продолжила Мала с грустной улыбкой. Она потирала запястья. Так русалки делают в минуты самой глубокой скорби.
Ариэль хотела подплыть к ней, обнять и утешить, но она всё ещё не могла пошевелиться, не понимая почему. Что-то такое, для чего она не могла подобрать слов, приковало её к месту. Она покачнулась и облокотилась на изгородь.
– Накануне церемонии, когда меня сделали защитницей, – говорила Мала, – мама сказала, что я должна быть как солнце. Освещать всё своё королевство, даже самые тёмные уголки. В то время я не особо понимала, в чём состоит роль защитницы. Отец всегда говорил, что это почётный титул. Но прошло время, мама умерла, и всё стало куда сложнее. И всё же чем больше времени я провожу в Чейне, тем больше я понимаю, сколько хорошего могу принести в жизни моих подданных. С годами для меня стало ясно, что мама имела в виду.
