Августовский вечер играл с легким ветерком, собираясь набросить свой плащ на все окружающее пространство. А ветер сдувал его покров просто так, из озорства, стараясь показать свой норов.
Под пологом леса было уже сумрачно, но еще не темно. Вскоре дорога вывела меня на берег реки. Здесь стало светлее, и я остановилась, невольно залюбовавшись открывающимся видом. Река несла свои воды мощно, неукротимо, не обращая ни малейшего внимания на суденышки, изредка бороздившие ее. Как могучий лось не обращает внимания на муравьев, случайно залезших на его копыта.
На противоположном берегу уже можно было увидеть встающее зарево готовящегося к ночи города. Воздух был чист и наполнен ароматами, в которых сплетались запахи цветущих трав, перемешанные с легкой горечью сосновой смолы, исходящей от нагретых за день стволов могучих деревьев.
Дорога лукаво повернула опять в гущу леса. Я еще раз оглядела речной простор и только сейчас почувствовала, что именно этой реки и этого леса мне последнее время не хватало для счастья. Город закрутил меня, замотал в своих узких улочках, обманом заманил в тесную коробку современных высотных домов, закрывая от меня своими искусственными декорациями речной простор и звездное небо. Настроение мое улучшилось. И появилось ощущение, что моя жизнь только начинается, здесь и сейчас.
В лесу уже властвовал вечер, размазывая контуры деревьев и кустов, делая нечеткими все линии. И только дорога серебристой лентой ложилась мне под ноги, будто говоря: «Не бойся, я приведу тебя к дому». Я подобрала палку, пристроила на один ее конец чемодан, а другой конец закинула себе на плечо и бодро зашагала дальше.
Я прошла километра три, когда за моей спиной раздался звук надсадно работающего двигателя и сзади мелькнул свет фар. Я отошла в сторонку, ожидая, когда машина проедет. Тормозить попутку я не планировала. Машина выскочила из-за поворота, гремя старым расхлябанным железом. Проехав мимо меня, древний «газик», который был ровесником моего деда, начал тормозить. Подняв клубы пыли, он остановился. Водитель вылез на ступеньку машины и заорал дурным голосом.
– Варька, ты что ль?!
Голос мне показался знакомым. Я подошла ближе. Круглая физиономия с повислыми, как у запорожцев, седыми усами, глаза в сеточке разбегающихся морщин и неистощимый оптимизм во взгляде. Я радостно гаркнула в ответ.
– Я, дядь Саша!!!
– Дак чего стоим?! Залазь в кабину!!!
Он спрыгнул со ступеньки машины, одним непочтительным движением к моей собственности закинул чемодан в кузов. Я оббежала ветерана автомобилестроения и, сумев открыв дверцу, залезла в кабину. Старые пружины под истертым дермантином жалобно скрипнули подо мной, будто здороваясь. Дядя Саша залез на водительское место и хлопнул дверью. «Газик» весь содрогнулся, но, к моему удивлению, не рассыпался. Мотор протестующе взревел, и мы помчались по дороге.
– Ты никак к деду в гости? – радостно спросил водитель, отчаянно крутя баранку и стараясь переорать звук работающего двигателя.
Машина подскакивала на ухабах, едва-едва успевая вписываться в повороты. Я, вцепившись в железную ручку сбоку двери, прикрыв глаза от страха и ожидая, что вот-вот очередная сосна начнет перебегать дорогу, невнятно промычала:
– Да, к деду. Только я не в гости. Я насовсем.
– Иди ты!!! – с восторгом выдохнул дядя Саша и уставился на меня во все глаза.
Внутри у меня все сжалось в комок от страха, потому что в этот момент он совсем не смотрел на дорогу. Умненький старичок-«газик» чудом обогнул очередное препятствие и, поскрипывая железом, понесся дальше. А я на чем свет стоит проклинала мысленно свою покладистость. Шла бы сейчас по лесу, наслаждалась видом, дышала бы чистым воздухом. Долго ругать себя у меня не вышло. Машина скрипнула тормозами и остановилась, как конь на всем скаку. Я чуть не вышибла лобовое стекло головой, но обошлось без увечий.
