Характерно, что, несмотря на отчетливо негативный образ Османской империи, слова ‘туркофоб’, ‘туркофобия’ в европейской печати встречались сравнительно редко. Чаще встречались антонимы этих понятий – ‘туркофил’ и ‘туркофилия’, обычно в полемическом контексте. При этом ‘туркофилия’ нередко упоминалась в связи с ‘русофобией’, например: «…В конце 1876 года здоровая и оправданная русофобия германо-австрийцев (т. е. опасение перед русской угрозой. – К. Д.) переросла у мадьяр в гротескное туркообожание (türkenbegeisterung)» [Rogge, 1879, S. 231].
Со времени Восточного кризиса 1870-х годов в Англии в качестве метонимического обозначения Османской империи нередко использовалось выражение «ужасный турок» (the unspeakable Turk). Оно появилось в открытом письме Томаса Карлейля, опубликованном в «Таймс» и ряде других газет 28 ноября 1876 г.
* * *
Самый широкий репертуар наименований национальных фобий существовал в немецком языке, причем основная их часть появилась в период 1834–1849 гг. С конца XVIII в. встречалось слово franzosenhaß – ‘ненависть к французам’, ‘французоненавистничество’. В 1794 г. анонимный рецензент «Новой всеобщей немецкой библиотеки» осуждал «превратную мудрость лжепатриотов, весь патриотизм которых заключается в ненависти к туркам и французам (Türken und Franzosenhaß)» [Revolutionsalmanach…, 1794, S. 298]. Слово franzosenhaß в одобрительном смысле, как законная ненависть к Франции / французам, использовалось в антинаполеоновской публицистике 1813–1815 гг.
Тогда же, со времени наполеоновских войн, в Германии стало обычным наименование Франции «наследственным врагом» (Erbfeind). В Средние века так именовали дьявола. Австрийский эрцгерцог Максимилиан I, став в 1493 г. императором Священной Римской империи, призвал немецких государей к борьбе против «наследственного врага, который стоит за Рейном», т. е. против Франции. Однако в ту эпоху и вплоть до последних десятилетий XVIII в. «наследственным врагом» именовалась обычно Османская империя как наиболее опасный противник христианства [Geflügelte…, 2001, S. 84].
В Германии XIX в. наравне со словами, содержавшими морфемы ‘фоб’ или ‘фобия’, использовались слова, содержавшие морфемы ‘fresser’ и ‘fresserei’ (‘ед’, ‘едство’)[13]. Первым таким словом было Türkenfresser – ‘туркоед’ (1825), по образцу неолат. turcophagus. Слово turcophagus использовалось с XVII в. в значении ‘борец против турок’, ‘истребитель турок’ [Hoppe, 2018, S. 48, 150]. В XIX в. прозвище ‘туркоед’ получил Н. Стамателопулос (1782–1849), герой греческой революции 1821–1829 гг.
Слово ‘французоед’ (Franzosenfresser) появилось в печати в 1834 г. в сборнике писем прусского дипломата А. Варнхагена фон Энзе: «Ты знаешь, я <…> не французоед». Это письмо датировано 4 ноября 1817 г., однако автор, возможно, отредактировал его задним числом [Hoppe, 2018, S. 49].
В 1837 г. публицист-демократ Людвиг Бёрне опубликовал памфлет «Менцель-французоед» («Menzel, der Franzosenfresser», во французском переводе: «Menzel le gallophage»). Имелся в виду Вольфганг Менцель (1798–1873), писатель и критик, обличавший пагубное влияние французских революционных идей на «германский дух».
Для Бёрне моделью, как можно полагать, служило скорее слово menschenfresser (людоед), чем Türkenfresser. Сближение ‘французоеда’ с людоедом встречалось в позднейшей публицистике и карикатуре, например: «Старого Эрнста Морица Арндта
