Наступила тишина.
Снова раздался стук.
Поезд издал гудок.
Стук в дверь больше не повторился.
Вагон дёрнуло, и мы поехали.
Через некоторое время мы услышали шум открывающейся двери между вагонами.
Снова стук. Теперь стучали где-то в нашем вагоне.
Серёга, подойдя к двери, прислонился к ней ухом.
Стук повторился.
– Что надо?
Услышали мы голос проводника Петровича.
– Кого в ночь принесло? Спокойно спать людям не дают?
– У меня билет в ваш вагон, – ответила проводнику девушка.
Тишина.
Её голос мне показался знакомым.
Серёга проверил защёлку на двери.
Послышались шаги по коридору, идущие в нашу сторону.
– Прячемся, – зашептал Серёга, отойдя от двери.
– Куда? – вытаращив глаза, прошипел я.
– Я туда, – показал он на ящик под сиденьем, – а ты туда.
Мы с трудом приподняли нижнюю полку. Серёга залез в ящик. Туда же к нему я покидал рюкзаки. Мне одному с усилием удалось опустить сиденье обратно. Другой ящик я открывал сам. Пришлось повозиться. Одному без помощи было трудно. Посмотрев внутрь, я пришёл к выводу: «Тесновато, да и сам себя не закрою».
Я осмотрелся.
– Мне себя не закрыть, полезу на третью полку, – прошептал я Серёге. – Если заметят, то тебе придётся одному продолжить путь.
С той стороны, подёргали ручку нашей двери и попытались её открыть.
– Заперто, – крикнула за дверью девушка знакомым голосом.
Я быстро забрался наверх и насколько мог, отодвинулся от края, прижавшись вплотную к стене. Было некомфортно. Полка оказалась жёсткой.
«Долго мне не пролежать. Надеюсь, на то, что ехать осталось недолго…»
Не успел я принять удобную позу, замок повернулся, и дверь отъехала в сторону. Я ещё сильнее попытался прижаться к стене, надеясь слиться с ней в единое целое.
Кто-то вошёл.
– Вот постельное бельё, вода для чая горячая, если что надо обращайтесь, – сказал Петрович, выходя из купе и закрывая за собой дверь. – И спокойной ночи.
Внизу послышалась возня. Звук открывающейся молнии замка. Кто-то, что-то вытаскивал. Снова звук молнии замка. Кто-то, пыхтя, пытался что-то засунуть в отделение для багажа, в то самое, где должен был спрятаться я, но у кого-то, видимо ничего не выходило. Со скрипом и грохотом опустилась полка.
«Пронесло, – подумал я. – Серёгу не обнаружили, а то пришлось бы ехать в Киев одному».
Какое-то время шуршали пакеты, потом наступила тишина.
Выглянул за край я, решил незаметно одним глазком подсмотреть на того, кого к нам подселили, и увидел стоявшую ко мне спиной и лицом к тёмному окну девушку. Она снимала футболку. Залюбовавшись её спиной и бретельками, я забыл про осторожность.
– Разве мама не говорила тебе, что подглядывать нехорошо?
От испуга я подскочил на месте и ударился головой об потолок. Оторвав взгляд от бретелек, и приподняв глаза, я в тёмном окне, словно в зеркале, увидел смотревшее на меня строгое лицо Надежды Николаевны.
Одев обратно на себя футболку и повернувшись ко мне, Надежда Николаевна, строго спросила:
– Где второй?
Я сначала решил молчать до последнего, но потом сознался, сдав место Серёгиной дислокации. Ведь найти в маленьком купе, где он прячется, не составило бы особого труда.
Серёга, вылезая, бросил на меня испепеляющий взгляд, говоривший:
«Что мол, быстро же ты сдался.»
Я, спускаясь вниз, ответил ему тоже взглядом: «А что я мог сделать? От Надежды Николаевны, мол, не спрячешься. Она как оракул, видит тебя насквозь».
– Вот так встреча. Ну, здравствуйте, – строго поздоровалась она с нами. – Куда путь держим?
