Я проснулся от того, что кто-то кричал. Опять соседи, то ли снизу, то ли сверху.
Снизу раздался шум и гул – уронили что-то тяжёлое.
В следующую секунду в запертой комнате раздаётся грохот, и я подскакиваю на постели.
Встаю, подхожу к двери, прижимаюсь к ней ухом и прислушиваюсь.
В комнате тишина.
А вот у соседей внизу какой-то кипеж: они всё ещё что-то кричат.
***
Только наутро я узнал, что случилось. Когда вышел из подъезда – рядом с дверью снова была крышка гроба. Тоже красный бархат – значит, снова женщина. На табличке другое имя.
На лавке сидел только один дедок.
Вид у меня, наверное, был растерянным и, скорее всего, испуганным. Дед посмотрел на меня едва ли не с участием.
– Утро доброе, – говорю ему, потому, что просто не знаю, что сказать. Он мне кивает.
– Ага.
– Чё ж такое случилось опять?
– Баба Лида умерла, – говорит старик. Он смотрит на меня, а затем коричневой старческой рукой похлопывает по лавке рядом с собой. Мол, садись.
И я решил присесть буквально на минуту.
– Как тебе квартирка твоя? – тут же начал дед. К мне он больше не поворачивался, смотрел как бы перед собой.
– Нормально квартирка – я пожал плечами. Мол, все в порядке, ничего не знаю.
– А чё, Иван-то дедовы вещи выбросил?
Во те на. Они здесь все друг про друга знают, старики в этом доме.
– Нет, – говорю, – не выкинул. Оставил в смежной комнате, а комнату запер.
Дедок кивнул мне в ответ.
– Все ясно.
– А почему вы спросили?
– А там, в этой квартире никто теперь долго не живет. Месяц поживут и съезжают.
– Почему так?
Дед каждый раз немного задумывался, прежде чем ответить.
– Там нехороший человек жил.
– Ну… и что? Много где нехорошие люди живут.
– Он говорят, детей мучил. Да так и не сел за это. Но мы все знали, что это он был. Иван его всю жизнь боялся. Наверное, было за что.
– А вы прям уверены, что вот мучил он кого-то?
Дед кивнул.
– Все слышали, как Иван маленький был, а дед его «воспитывал», издевался.
– А чего же не остановили-то?..
В ответ молчание.
– Там хрень какая-то с этой комнатой, – наконец сказал я. И дед тут же оживился.
– Ты уезжай отсюда лучше. Зря заехал. Здесь никто надолго не остается, вишь! Это потому что дед его так и остался в той комнате.
– Что, типа тело, что ли? – сказал я, и у меня самого мороз по коже пошёл.
– Ты дурак? Душа его осталась.
– Ах, это… Слушайте, а что с бабой Лидой-то случилось?
– Так сердечный приступ. Ночью, – вздохнул дед. – С ней сын и внучка были. Говорят, ей приснилось что-то. Будто к ней Зоя пришла. А та ей все говорит: «Уходи, уходи от меня! Ничего мне не надо! Уходи!». Так и померла во сне. От испуга.
***
Идти домой в тот вечер мне не хотелось.
Я даже поужинал в кафе с другом, мы выпили по кружке пива. «Домой», то есть на съёмную квартиру идти не хотелось. Мы с другом болтали, и я всё заводил новые разговоры, о чём угодно. Мой друг – он же мой коллега, тот самый, что помог мне с переездом, и вообще очень хороший мужик – вдруг сам стал расспрашивать, как мне на новом месте. Он имел полное право спросить, ведь он помогал мне с переездом раз уже, кажется, в четвёртый. И всё как-то у меня не задавалось.
Я рассказал всё, кроме разве что смертей двух старушек практически сразу после моего переезда. И не сказал о том, что у этой квартиры дурная слава.
А вот то, что есть вторая комната и она заперта – рассказал. Мы ещё вместе посмеялись над тем, как пропитый хозяин, вместо того, чтобы выкинуть хлам и сделать ремонт, хранит кучу старых и странных вещей.
