Русские поэты второй половины XIX века - страница 43

Когда дождей пора настала,

Один я молча слезы лью,

Храня, как тайну, грусть мою.

То грусть порой по старом счастье…

Ее сравнить могла бы ты

С тоской стебля, когда ненастье

Вдруг оборвет с него цветы

И унесет их вдаль, куда-то,

Откуда нет уже возврата.

Порой грущу, что стар уж я;

Что чую смерти близкий холод

И жуткий мрак небытия, —

Меж тем как я – душою молод,

И животворный сердца пыл

Еще с летами не остыл.

Не надо звуков скорбной неги;

Не надо старческую грусть

Принаряжать в стихах элегий.

А если плачется – ну, пусть, —

Коль сердцу есть в слезах отрада;

Но слез рифмованных – не надо!

1888

* * *

Сидючи дома, я в окна взгляну ли,

Вижу: декабрь перемену принес;

С дня Спиридона уже повернули

Солнце на лето, зима на мороз.

Долго ждать солнцу намеченной встречи;

Времени много пройдет до тех пор…

Пышут теплом изразцовые печи,

С окон не сходит морозный узор.

Солнце меж тем повернуло на лето,

К дням пробужденья лесов и полей.

Чижик наш, в клетке почуявши это,

Пробует петь и глядит веселей.

Пусть свирепеют морозы, метели,

Солнцу – причине благой бытия —

Мы уже с радости песни запели,

Оба затворники, чижик и я.

Тамбов

5 января

Поминки

Как будто дверь в сарай хозяйственный открыли,

Где рухлядь ветхая хранилась про запас;

И затхлым запахом и плесени, и пыли,

И едкой ржавчины повеяло на нас.

Мне место надо дать среди живых пяти, —

Ведь я еще пока не умер.

«Тот за шлагбаумом, – цитирую статью, —

Кого именовать не вспомнили с пятью».

Но я «известным» быть себя считаю вправе,

Доверчиво пойду к опущенной заставе;

И при писательской почетной братье всей,

Пред теми, от кого действительно зависит,

Впустить иль нет, скажу: «Подвысь; я – Алексей

Жемчужников». И страж подвысит.

18 ноября 1898

Погибшая нива

Пред нами красовалась нива…

Какая странная краса!

Колосья, стоя горделиво,

Тянулись кверху, в небеса.

Влеченья их к надменным позам

Причину я разведал ту,

Что рожь, уж бывшая в цвету,

Побита утренним морозом.

Вот и разгадка – почему

Кичливый голос так упорен

В стремленье ввысь. Увы! Ему

Поникнуть нечем. Он – без зерен.

И мне представилась тогда

Умов и душ людская нива,

Когда над ней стряслась беда.

Она, как эта, – молчалива…

Ей громко воля не дана

Свои оплакивать утраты…

Высоко в эти времена

Пустые головы подъяты.

Ильиновка

1900

* * *

Уже было так давно начало,

Что для конца пришла пора…

Мгновений больше миновало,

Чем листьев осень бы умчала,

Бушуя до ночи с утра.

И вот в игре лучей и тени

Теперь мелькает пред умом

Черед отрад и огорчений —

Вся эта цепь живых мгновений

Между началом и концом.

Ильиновка

Сентябрь 1901

Родная природа

Посвящается Ольге Алексеевне Баратынской

О, город лжи; о, город сплетен,

Где разум, совесть заглушив,

Ко благам нашим беззаботен

И нам во вред трудолюбив;

Где для утробы вдоволь пищи,

Но не довольно для ума;

О ты, веселое кладбище!

О ты, красивая тюрьма!

Давно мне воли было надо;

Просторный нужен был мне вид —

И вот уж стен твоих громада

Ни дум, ни взора не теснит.

О, леса шум; о, шорох нивы;

О, жизнью веющий покой!

С меня мгновенно, как рукой,

Сняла деревня гнет тоскливый.

Как лет уж несколько назад,

Опять, среди родной природы,

В глубоко старческие годы

Я жизнь люблю, я жизни рад.

Опять ищу уединенья

В глубоком, милом мне лесу,

Куда обдумывать несу

Дней пережитых впечатленья.

Сперва заросшую межу

Пройду всю вдоль между овсами,

И в лес усталыми шагами,

Но с духом бодрым я вхожу.

Здесь, в тишине его глубокой,

Людских помех я не боюсь;

Теперь свободный, одинокий,

Назад Вперед

Русские поэты второй половины XIX века - страница 43

Похожие книги