…мы подбирали тщательно и долго
Страну и время действия. Без толка
Десятки вариантов перебрав,
Остановились в городке обычном,
В простом дому, вполне среднестатичном.
Как выяснилось позже, я был прав.
Духовный лидер и мотор команды,
Я убедил, что города-громады
Нам не подходят – много суеты.
А блеск и шум ворвутся непременно
В корректный ход и ритм эксперимента,
И не достичь искомой чистоты.
Пустая трата времени… а кроме,
Там, в многоликом хаосе и громе
Нас попросту не скоро различат
Кто мы такие – шантрапа? Пророки?
Потребуются длительные сроки, —
Опять затяжка времени…
Молчат
Часы на старой башне… скоро полночь…
И, значит, вскорости вся эта сволочь
Пойдёт на штурм. Отлично, поглядим
Насколько хороши мои расчёты…
Я тихий человек, смешные счёты
С людьми я не свожу, я нелюдим.
Моя будь воля, сел бы потихоньку
В такую вот, как эта, пошехоньку,
Рыбёшку бы удил, сушил грибы,
Какую-нибудь глупую бабёшку
Привадив, приохотив, понемножку
Детишек бы плодил… да от судьбы,
Коли не врать себе, не отбодаться.
Когда могучий голос вдруг раздастся
И потрясёт тебя до глубины
Всей сущности кромешной, приневолишь
Мечты, и осознаешь – ты всего лишь
Здесь чей-то проводник, и решены
Твои поступки, помыслы, стремленья
Не здесь, а где-то в страшном отдаленье,
Откуда Голос был… и будет впредь.
А чей? Кто ж это знает?.. он раздался,
И ты ему поддался, ты поддался! —
Попробуй, не поддайся…
Умереть,
Не быть, не отвечать на позывные,
И ни за что не отвечать – иные,
Пожалуй, предпочтут. А я не стал.
Не смог, точнее. Ибо сам в ту пору
Задумываться начал без разбору
О Боге, о начале всех начал…
…
…
Но вот что интересно, стал мне гадок,
Тошней, чем прежде, весь миропорядок
Веками освящённый, и ясней,
Рельефней проступили все каверны,
Гноилища мирские, и от скверны
Не смог я отвернуться. Я честней,
Я жёстче и правдивей, чем другие,
На мир взглянул… мои вы дорогие,
Я внял кошмару нравственных калек
И понял, что всему тому виною
Не Божий Промысел, не что-либо иное,
Но люди сами, самый человек…
…
…
Ну посмотрите, что я был такое?
Под юбкой мамки рос в тепле, в покое,
Ни горестей не ведал, ни забот,
Как, впрочем, и родители, и предки.
Был вечно полон дом гостей, нередки
Застолья были, танго да фокстрот.
Всё это веселило, забавляло,
Но – до поры. Тогда пора настала,
Когда я брошен был, отвергнут был
Возлюбленной… но что меня убило?
А то, что ведь она меня любила
Не меньше, чем я сам её любил!
И ведь ушла с каким-то забулдыгой…
А чем прельстилась? Болтовнёй да книгой,
Которую подмышкой он таскал,
«Запретный плод» какой-то… вот ведь смелость!..
Теперь всё это вышло, и успелось
Забыться даже… главное, шакал
Был просто провокатор, пёс конторы
Известной. Что еще? Алкаш матёрый,
Как выяснилось позже. С ним она
Спилась вчистую – видел у базара…
