Грибки на подбор: все в росинках,
В иголочках палых, травинках
На мшистых шапчонках… берут
У нас только самый красивый
Грибок – из-под дуба, осинки,
Берёзовик также в ходу.
Хотя и лисички, маслятки
Сьедобны… порой и опятки
В охотку, – в торговом ряду
Они непривычны… и ладно.
В бору их, поди, неоглядно,
Уж как-нибудь сам соберусь,
Нарежу лукошко…
А ныне
Царь-гриб, восседая в корзине,
Лютует: бери, мол, не трусь!..
***
Не трушу… но снова загадка:
Куда он опять, мой Донатка,
Затёрся?..
А вот он, родной! —
В потёртой своей одежонке
Стоит, разбирает книжонки
В обменном ряду…
и за мной,
За мной наблюдает, гадёныш!..
Да это ж конфуз!.. Это вон аж
Откудова он свой надзор
За мной учредил – аж от дома!..
Так кто здесь ведёт? Кто ведомый?
И кто здесь хозяин? Кто вор?..
8. Из главы восьмой
…………………………………………..
…………………………………………..
…какие тут фрейдистские игрушки?
Сын лесника, он жил в простой избушке,
В сельце глухом, куда меня судьба
В скитаньях занесла. Однообразен
И тих без молодёжи быт, бесстрастен
Ход жизни стариковской… – от столба
И до столба, особенно зимою,
В пургу, в потёмки, снежной бахромою
Окутанные, как снеговики,
Бредут, рискуя вовсе стать сугробом,
И сгинуть, и не встретиться за гробом,
Бредут сквозь лютый ветер старики —
К родне ли погостить, или в церквушку
В соседнее село… иль так, друг дружку
Утешить… просто рядом подышать…
Бредут, столбами меряя дорогу,
И воют провода, взывая к Богу,
Что связь с людьми все тягостней держать —
Такие все дремучие, глухие,
Да и места скрипучие, лихие,
Да и вот-вот порушатся столбы.
И ладно бы, и кончились бы муки,
Но в чьи она, в хорошие ли руки
Связь перейдёт и нить самой судьбы?..
……………………………………………………….
………………………………………………………
…ветра свистят, гудят столбы, и стонут
В метелях провода, и долго тонут
Во мраке огоньки нечастых изб…
В одну вот из таких, пургой гонимый,
И заплутавший, и судьбой хранимый,
Забрел я раз, шагнул из мрака, из
Ночной метели в тёплый свет жилого
Угла, где всё поняв, не тратя слова,
Хозяин молча указал рукой
На лавку вдоль стола, где с пылу-жару
Дымился чан, подобно самовару,
С картошечкой в мундире…
я такой
Нигде потом не видывал… как розы! —
Рассыпчатая, белая. И слёзы
Невольно навернулись на глаза,
Когда ещё из дальней комнатёнки
Припёр кудесник банку самогонки
Горючей и прозрачной, как слеза…
…………………………………………………
…………………………………………………
…меня сморило скоро. Помню только,
Я что-то отвечал, почти без толка…
Он крепко озабочен был. А чем?
Ну да, конечно же, сынком родимым.
Всё, помнится, курил, давился дымом,
Всё, помню, вопрошал: «Зачем, зачем,
Зачем ему всё это?..»… Я, кивая,
И головой, как лошадь, помавая,
Проваливался в сон…
Но перед сном
Пообещать успел, что с таковыми
Вопросами, и даже с мировыми
Мы разберёмся. Точно. Только – днём.
И провалился в сон, как в прорубь…
***
Утром
Снега сверкали чистым перламутром
В окне избушки. Улеглась пурга,
И лес, кругом обставший деревушку,
Был тих, пригож, и словно бы избушку
Хранил, держал в ладонях, от врага
Невидимого пряча…
Сам хозяин
Уже чаёвничал… молчал (весь как изваян
Из корня проморённого) … он пил
Раздумчиво, неторопливо, вкусно
Похрустывая сахаром, и пусто
Смотрел сквозь стену, сквозь меня…
Он был,
Как и вчера, печально озабочен
Какими-то сомнениями… впрочем,
Я помнил хорошо какими. Встал,
Благодаря за встречу и за ужин…
Молчал старик. И не был так радушен,
Как с вечера. Кивнул лишь мне, подал
Картошечки вчерашней, хлеба, луку,
Чайку плеснул… протягивая руку
