Население России (1897–1914–1927)
Патриоту необходимо знать племенной состав своей страны и численность ее населения. Каждый человек, входящий в состав его страны, есть сын одной с ним родины, его соотечественник и брат: он связан с ним в счастьи и в несчастьи, в победе и в поражении, в славе и в унижении. И все граждане единого государства, – знают они об этом или не знают, – несут взаимно и совместно бремя жизни, организованной на земле.
Территория необходима государству; но состоит государство не из территории, а из людей. Люди могут временно отрываться от своей территории; и все-таки оставаться в составе своего государственного союза. Эта принадлежность человека к его государству определяется не просто законом и распоряжением существующей власти, но прежде всего и больше всего внутренним самочувствием человека, его патриотическою преданностью, его правосознанием. Интернационалист и предатель не входят в состав того государства, в котором они живут и которым они, может быть, даже управляют; а изгнанник или эмигрант, любящий свою родину, по-прежнему остается ее сыном и входит в состав своего народа. Пусть статистик, подсчитывая «население» в данный момент, присчитает его, по месту его теперешнего жительства, к другой стране; на самом деле он остается в национальном запасе живых сил своей страны.
Этим и определяется весь смысл вопроса о населении: население есть живой состав и живой запас национальных и государственных сил страны. Численный рост населения обозначает здоровье, силу и рост нации; причем здоровье и сила нации тем больше, чем выше стоит рождаемость и чем ниже смертность. Вымирающая нация лишена будущего; так вымерли многие народы в древности, вымерли южноамериканские ацтеки, вымирают североамериканские индейцы и некоторые племена в России (долгане, чуванцы, алеуты и др.). Нация с невозрастающим населением переживает критическую эпоху своей жизни (Франция) и размножение соседних народов реально угрожает ее будущему. Напротив, народ с возрастающим населением может уверенно смотреть в будущее, несмотря на то, что ему, по-видимому, грозит в дальнейшем перенаселение, ибо это затруднение разрешается в зависимости от двух свойств народа: воли к труду и способности к организации.
До войны 1914 года средний уровень рождаемости в России составлял 47,0 человека в год на каждую тысячу населения (в Германии 36,5 чел. на тысячу, после войны всего 20,6! – во Франции 23,0, после войны 19,6! – в Англии – 31,3, в Швейцарии – 27,7, в Италии – 37,6, в Венгрии – 42,8). Средний уровень смертности в России составлял 30,0 человека в год на каждую тысячу населения (в Германии – 24,6, во Франции – 22,4, в Англии – 19,2, в Швейцарии – 21,4, в Италии – 26,9, в Венгрии – 32,4). Это составляло чистый прирост в год 17 человек на тысячу, или в среднем на всю страну полтора процента ежегодно.
Насколько уровень рождаемости в России утешителен по своей высоте (и сам по себе, и по сравнению с другими странами), настолько уровень смертности у нас неутешителен: он показывает, какие усилия нам необходимо еще сделать для того, чтобы поднять гигиенический, медицинский, хозяйственный, технический и организационный уровень нашей страны. И в этом отношении перед русским народом открыто великое будущее, ибо размеры нашей территории таковы, что она способна при здоровой государственной и хозяйственной политике вместить и прокормить гораздо большее население, чем то, какое она вмещает ныне. Перед войной 1914 года средняя плотность населения в
