Второе – это метаморфозы реального социально-экономического плана. В этом отношении Авторы утверждают, что Россия получила только периферийное значение в глобальном распорядке, созданном Западом. Никто не собирается помогать России становиться центральной державой, гегемоном и т. п. Более того, Запад хочет превратить Россию в территорию глубокой провинции. Какие контр-тезисы здесь можно предъявить? Можно поставить вопрос: а является ли логика западной интеграции иной в отношении других европейских государств? Если взять реальность Евросоюза, то она наполнена теми же проблемами, которые Авторы утверждают относительно России. Есть центральные государства, которые образуют ядро Евросоюза. Есть государства, которые являются его периферией. Последние вполне могут предъявлять примерно те же претензии центральным государствам, которые Авторы предъявляют условному Западу. То есть можно говорить, что проблемы с европейской интеграцией являются не специфически российскими, а относящимися ко всем государствам, участвующим в этой интеграции.
Третье. Прорисуем симметрию относительно положения России и Китая. Если следовать логике Авторов о том, что Запад хочет уничтожить Россию как геополитического и цивилизационного конкурента (если универсализировать эту логику), то логично было бы увидеть, что Запад то же самое делает с Китаем. Но с Китаем всё выглядит наоборот. По факту, Запад (в виде инвестиций в китайскую экономику) сделал нечто противоположное: он помог ему стать экономически сильным. Из примера Китая можно вывести два следствия: 1) представление о Западе как консолидированной силе, которая методично уничтожает своих геополитических конкурентов, явно преувеличено; 2) представление о России как о жертве разрушающего западного влияния тоже преувеличено; у России было достаточно возможностей пойти по китайскому пути.
Что я сделал с точки зрения предметного мышления? Я вышел из того мыслительного контекста, который задаёт соотношение России и коллективного Запада как уникальное. Я сделал шаги генерализации и 1) стал рассматривать Россию как одно из европейских государств; 2) стал рассматривать Россию как одно из неевропейских государств, получивших возможность развиваться за счёт западных инвестиций; 3) стал рассматривать идеально-проектную составляющую западной позиции как ту, которая задана не логикой эксплуатации незападных государств, а логикой идеального проекта либерализации человечества, построения «вечного мира» и «конца истории». Я выполнил шаги генерализации, которые дали возможность рассматривать положение современной России как одной из европейских государств, имеющих проблемы, связанные с евроинтеграцией. Эта генерализация даёт возможность смягчить представление о противостоянии России и Запада. Сам Запад в этом контексте не является чем-то консолидированным и направленным против России. Генерализация относительно незападных государств, которые получили возможность развиваться через западные инвестиции, даёт возможность видеть, что Запад в этом контексте не является чем-то, что отдает все свои силы борьбе с другими государствами как политическими и экономическими конкурентами. Из этого надо сделать такой вывод: Китай использовал возможность развиваться с помощью западных инвестиций, а Россия такую возможность не использовала. Китай, развиваясь, не потерял свою идентичность. Это должно означать, что у России был шанс пойти таким же путём. А это в свою очередь означает, что проблема России в этом отношении задаётся российской, а не западной политикой. Российская элита не смогла (или не захотела) использовать шанс, который использовал Китай.
