«Арго» стоял в пятистах метрах от берега, на якоре, без парусов, то есть в том же состоянии, в каком я оставил его минувшей ночью. Я заглушил мотор, сделал вираж, плавно причаливая к борту яхты, приказал деду швартоваться, а сам перескочил на палубу «Арго». Подошел к переборке, склонился над входом в каюту. Несколько секунд мои глаза привыкали к сумраку. Потом я различил стол, бутылку и стаканы на нем, смятые простыни на нарах.
Каюта была пуста.
Я выпрямился и махнул деду, чтобы он бросил свою железяку, поставил на палубу канистру и отчаливал обратно. Затем спустился в каюту.
На столе белел разлинованный лист бумаги, выдранный, наверное, из бортового журнала. На нем печатными буквами было нацарапано:
«Дорогой капитан!
Нам было очень неприятно узнать, что вы сегодня утром совершили преступление – ограбили инкассатора из казино «Магнолия». По вашему виду не скажешь, что вы дерзкий разбойник, потому мы так горько ошиблись в вас. Опечаленные столь грустным завершением нашей морской прогулки, мы вынуждены были покинуть вашу мрачную яхту не попрощавшись с вами.
Однако, будучи людьми гуманными, мы хотели бы предостеречь вас от необдуманных шагов, чтобы предотвратить ненужное кровопролитие. Работники казино, к сожалению, не могут обратиться за помощью в милицию, и вами займется служба безопасности казино. Поверьте, это очень жестокие ребята, и мы желаем вам не попасть в их ручки.
Исчезните с побережья, если хотите жить, – вот добрый вам совет.
Ваши добропорядочные пассажиры: Тима, Ольга и Валери».
За бортом раздался всплеск воды. Кто-то шумно высморкался, а затем постучал в борт.
– Эй, капитан!
Я поднялся на палубу. Никаких плавсредств рядом не было, лишь далеко за мысом, в обрамлении белой пены, мчалась моторка, ведомая нашим сторожем. Я осторожно заглянул за борт. Ухватившись рукой за якорный трос, в воде плескался мужчина с загорелой лысиной.
– Чего надо? – спросил я.
– Катаешь?
– Нет!
– Нас всего двое. Я и подруга.
– Я же внятно сказал!
– Я хорошо заплачу, – не унимался лысый. – Баксами.
– Вот что, – зло ответил я. – Не вынуждайте меня говорить вам грубые слова. Отцепитесь от троса!
– Психопат! – буркнул лысый, но тотчас отшвартовался и быстро поплыл к берегу, ежеминутно оглядываясь и плюясь по сторонам.
Я снова спустился в каюту, убрал со стола мусор, наскоро заправил нары и достал из-под матраца паспорт. С первой фотографии на меня глянуло темноглазое ангельское личико восемнадцатилетней девочки, со следующей – красивой, многое повидавшей женщины. Арикян Валери Августовна. Литовка. Прописана в Вильнюсе, затем в Ленинакане, затем в Сочи. Брак зарегистрирован с гражданином Арикяном Алексеем Новиковичем, потом брак расторгнут. Детишек не обозначено. Группа крови – четвертая положительная. Все, больше никаких сведений.
К причалу я шел на моторе, заправив бак под завязку. Полный штиль, паруса только мешали бы. Я сидел на корме, одной рукой управляя румпелем, а второй поддерживая голову. Меня укачивало, мерный звук мотора убаюкивал, и я несколько раз погружался в дремоту, вздрагивая, когда голова падала на грудь. Перед глазами кружились разноцветные пятна, незнакомые лица, машины, чемоданы, люди в костюмах, о чем-то говорили десятки голосов, но, как я ни прислушивался к ним, все не мог понять, о чем.
Не рискуя больше заснуть и свалиться под лопасти винта, я заглушил мотор, искупался, а затем сварил себе на плитке крепкий кофе. Только тогда мысли мои выстроились в относительном порядке.
