– Пехоту, гоните пехоту, – резко выдохнул царь, еще не придя в себя. Зашумели плети тарханов – из ворот крепости, понукаемые на бойню, тысячами выползали и строились ремесленники, горожане, чернь. Эти будут стоять до конца и не дрогнут. Ведь там, за стенами, их жены и дети, их дома. Да и свирепый царь в случае бегства одарит мучительной смертью – так не лучше ль погибнуть в бою, в славе и гордости. Пехота все высыпала и высыпала, вырастая из-под земли. Русы, отдышавшись, пошли.
Чернь стояла насмерть, ведь ее было намного больше. И отступать было некуда – взбешенный царь приказал закрыть ворота. Войско князя вначале завязло, но полк вятичей взмахами страшных секир расколол хазар пополам. И с двух сторон, в бока хазарской пехоте, дружно ударили конницы. Конница русов, серебряная, молча; и печенежская, зловеще черная, завывая и гикая. И пехота растрескалась, яростно огрызаясь. И побежала, кто куда – но не уйти от печенежских арканов. Много рабов наберут печенеги сегодня – и менялы невольничьих рынков обрушат цены. Много…
– Спускайте бессмертных! – Царь Иосиф заметался по балкону. – Вы, сучьи дети, – он лопнул глазами на беков, – говорили, что Святосляб дурак и сопляк? Вы-ы-ы-ы!
Он пошел по рядом беков, чьи лица враз побелели. На кого падет перст правителя, кто станет таким самым нужным козлом отпущения, чтоб остальные беки, готовые обмочиться под себя, с тихим выдохом вновь родившегося медленно опустили животы? Ну-у-у же, быстрей… Один бек грохнулся в обморок.
Оплошал ты, царь, оплошал сразу. Ведь толком не знал, как люто в ближнем бою рубятся русы, не знал же? Прозевал, проворонил. И поставил против них степняков – тьфу. Степняк хорош в седле, с луком, а в ближнем бою он квел и хлипок. Ты подумал, числом задавишь? И здесь оплошал – степняки легли, что трава, под жилистыми ногами русов. И сейчас на чаше весов – твоя голова, царь. А может быть, и все царство. Так что надеясь еще где-то там, в глубине души, что конница бессмертных спасет бой, глядя на русов, ты вдруг понимаешь – нет, конница пропадет! Ты это знаешь – и все. Вспышкой озарения. Не хочется в это верить, но… Но надейся, царь, надейся, если больше делать нечего.
Знамя пророка, солнце кагана – тяжелая конница безумных диких наемников, чьим хлебом была битва. Они, все в броне, опустили пики. Миг – и сорвутся в центр боя, не щадя ни своих, ни чужих. С пригорка, который поможет набрать разгон – и безумные толпы неверных настигнет воля Аллаха. У них пройдено сотни битв, у них брони покрыты вмятинами, они не знают, что такое поражение. Они побеждали всегда и везде – недаром царь берег эту конницу, как зеницу ока, и пускал ее в ход лишь в самый тяжелый момент. Вот и сейчас бессмертные снова докажут свое превосходство. Ураганом закованной ярости. Многотонная лава пошла, набирая разгон.
Конец ознакомительного фрагмента.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
