– Мне было бы очень плохо. И больно. Но если выяснится, что мой отец действительно стал еретиком и предал Орден, я сделаю все, чтобы вернуть его назад в объятья Матери. А если он не послушает… Что ж, тогда я его возненавижу.
Его Святейшество удовлетворенно улыбнулся. Именно такого ответа он и ждал. Маране было страшно, но ее последние слова были сказаны не под принуждением, уверенно и искренне. Превосходительно подкинул к ее ногам мышеловку, которую девушка сама, в силу доверчивости и неопытности, добровольно захлопнула.
– Очень хорошо, – удовлетворенно сказал Логрен. – Для тебя. Но не совсем для твоего отца. Мои шпионы сообщили, что в столице варваров он появился без цепей, в компании трибуна Белфарда, и не был похож на человека, которого туда приволокли насильно. Боюсь, он нуждается в нашей с тобой помощи, пока еще не поздно…
Превосходительство явно манипулировал Мараной. Для тех, кто знает Логрена очень давно, последние слова прозвучали бы как пощечина и оскорбление явной ложью. Все в Обители знали, что люди отправлялись на костер и за менее опасные проступки, а преступление Морана не подлежало никакой апелляции. Однако девушка наивно округлила фиалковые глаза, полные страха и надежды. Она искренне поверила, что Логрен хочет помочь ее отцу. Марана отвернулась и незаметно вытерла накатившие слезы.
– Чего же вы от меня хотите? – сокрушенно спросила Марана.
Логрен вытянулся во весь рост. Казалось, его тучная фигура отодвинулась куда-то на задний план, и в комнате сейчас находился тот самый грозный и мускулистый воин, разивший варваров своей огромной секирой во времена походов Лиллит. Его глаза источали решимость, но вместе с тем в них было что-то безумное, фанатичное и пугающее.
– Я хочу, чтобы ты отправилась со мной в Восточные Пустоши, – с металлом в голосе ответил Его Святейшество. – Через неделю мы с тобой покинем Обитель с четырьмя новыми когортами, и отправимся в Галфагест на соединение с легионом. Владычеству варваров на востоке пришел конец. Мы завершим дело, начатое три столетия назад…
Галеру нещадно бросало на взбесившихся волнах. Ледяной дождь, стеной ливший с неба, обжигал руки и лицо. Гребцы-ульверы выжимали из мышц все соки, идя на сближение с пиратским судном нос к носу.
– Луги, мать твою! – пытался перекричать бушующее море Белфард. – Ты сошел с ума, атакуя такую махину?!
– Нихрена ты, принц, не разбираешься в кораблях! – огрызнулся капитан. – У нас галиот – быстрый и легкий, а у них, чтоб его, галеас, неповоротливый, но гребцов там раза в два больше. Как ты мне прикажешь от них скрываться со сложенными парусами?! Если развернем борт и начнем пальбу отсюда, попадем под таран. Поэтому подойдем ближе и дадим залп прямо в лоб эти недоумкам. Так больше шансов выжить.
– Да у них же бока выше наших! – заспорил Бранд. – Если они пойдут на абордаж, то просто перестреляют нас сверху как в тире!
Луги не ответил. Морской волк сосредоточился на противнике, и аргументы перестали на него действовать. До сближения оставалось несколько мгновений.
– Весла на постицы! – скомандовал капитан. – Залп из носовых пушек по моей команде.
Оглушительный рык орудий с обоих кораблей был похож на еще один раскат грома. Передняя мачта с щелкающим треском медленно обрушилась на палубу. Спустя секунду борта галер поравнялись.
– Огонь из всех орудий! – проревел Луги. – Чего вы ждете, скоты?!
