– Шеф без вас похудел, – сказала она. – Никто не может угодить ему с кофе (секретарши нужны только кофе шефам носить, так думала новенькая в этом офисе молодая Рита). Не откроете ли секрет, как вы готовите? —
– Никакого секрета нет, самое обычное приготовление. – ответила Венера Сергеевна. А когда Рита ушла, начался внутренний монолог, она безнадежно сгорала: « «Экономистка», – подумает Рита. Я же ей сказала, что съела! А если это другие, мною купленные, тогда почему не угощает, прячет?» Вообще, Венеру Сергеевну преследовало нечто ей непонятное, но всегда происходившее неудачное: ей ничего нельзя было спрятать без того, чтобы это тотчас же, в самый невозможный момент, не обнаруживалось. А она прятала почему-то. Вещички какие-нибудь, не на положенном месте вдруг обнаруживались на обозрение всем, конфеты ли, фрукты – ну, не то что из жадности, просто любила угощать только детей и тех, кто ей нравился. Сама, однако считала себя за это жадной, отчего сама себя не уважала. И от всего этого она принимала случайности к себе как должное, – случайное происходило непременно: газеты сползали со стола из пачки сложенной, на пол, ею же самой задетые; вещички, второпях запихнутые куда-то, – уж такая она неудоба! – выпадали, высовывались, выкатывались. Словно рок какой-то довлел над этой её привычкой – что-то убирать специально. И она посмеивалась над собой: так и надо! Но потом, а вот в такие минуты, как сейчас, разве было ей до смеха?».
И когда, после ухода Риты, снова позвонили в дверь, прервав размышления, она даже обрадовалась. Хоть кто пусть – не одной лишь бы, чтобы не известись от переживаний.
А там у порога стояла девчушка в синеньком пальтишке и в белой вязанной шапочке. Она поздоровалась нежным голоском и спросила:
– Вы не примете на квартиру? —
– Нет, – с сожалением ответила Венера Сергеевна. – У меня одна комната.
– Ну и что, – тихо сказала девчушка. И видно было, что она замёрзла, и что надежда найти себе жильё вот-вот закончится совсем, едва дверь перед нею захлопнется.
– Войди.
Голубая девочка, маленького роста, вошла торопливо и смотрела снизу на высокую Венеру Сергеевну почти круглыми голубыми глазами.
– Раздевайся, чай пить. —
Скоренько разделась. Сняв синенькое пальтишко и шапочку, под которой обнаружились светлые примятые волосы, слабенькие и короткие.
– Сюда, – сказала и прошла на кухню Вера Сергеевна – садись.
Девочка села у стола.
– Сейчас согреешься. – Налила Венера Сергеевна и себе стаканчик чая, чтобы гостья не смущалась. После второй чашки она спросила, как зовут девочку.
– Лена.
– И сколько же тебе лет? —
– Семнадцать. —
– А теперь всё остальное расскажи. —
Всего остального было совсем немного: приехала из такого-то посёлка, потому что с мамой поссорилась, сказала, что «уйду из дома и ушла». А здесь никого нет, работает сестричкой в детской больнице, учится в 10-ом классе вечерней школы, живёт у бабки чужой (свой дом далеко на окраине городка), комната у них одна на двоих с другой девушкой из Хладокомбината, там же на окраине. Бабка дров жалеет и печку топит раз в день, холодно и позаболели обе. И ещё: дружит она со Славиком, он сейчас её в подъезде ждет.
– Что ж ты… надо сразу было сказать! – заволновалась Венера Сергеевна. – Позови, пусть погреется. —
– Ничего, в подъезде тоже батарея отопления есть, он на ней сидит, – возразила Лена.
«Чем живет молодежь…» – как будто «старуха» подумала Венера Сергеевна.
