Ада была умным животным. Она сразу определилась, что живет в стае.
Все люди вокруг – это члены ее стаи, и она точно такая же, как все вокруг нее, и неважно, что некоторые ходят на двух ногах.
Есть вожак стаи, это Глеб, если он разрешает так ходить, значит, и должно быть так.
И самый главный здесь – Глеб.
Все должны его слушаться, ему подчиняться, и все должны любить его так же, как она любит его. И когда машина Глеба только поворачивала с трассы к дому, она уже встала в стойку, начинала скулить от любви и нетерпения.
Хозяин едет.
В усадьбе было много работников. Их Глеб подбирал по принципу «украсть можно все», поэтому от них ничего не пряталось и все лежало открыто, но эти люди воровать не хотели. Получали очень хорошие деньги. И угроза потерять их подавляла желание стащить то, что как бы лежало под руками. Вот за усадьбой было много людей, которым принцип воровства того, что плохо лежит, был смыслом жизни. А вот усадьбу охраняли довольно серьезно. Здесь как раз и была большая роль кавказской овчарки.
Всех остальных членов «стаи» Ада делила по ранжиру. Ида, самый близкий член стаи к хозяину, после Ады, конечно.
Дети, смешные щенки.
Работники, члены стаи.
Кто-то готовил, кто-то подметал, кто-то за цветами и садом-огородом ухаживал, кто-то охранял усадьбу, кто-то возил хозяина.
Ада же была, естественно, самая главная над всеми, вторая после вожака стаи. Когда она вставала на задние лапы и клала их на грудь хозяина, его лицо было напротив ее морды, и она видела, как они были похожи.
Она так любила хозяина, что готова была разорвать любого, кто задумал что-либо плохое против него.
Готова была умереть за него, сразиться с кем угодно, где угодно и когда угодно. Естественно, она тоже любила тех, кого любил хозяин. Особенно его детей. Дети тоже очень любили с ней играть. Она видела, что хозяин их любит, и поэтому детям позволяла все. Они катались на ней, валялись с ней, бегали, прятались.
Но однажды произошел случай, который заставил Глеба пересмотреть свое отношение к тем, кто рядом.
Самая младшая из дочерей Глеба, познавая мир, стала изучать его более тщательно. Ей в этот день попалась на глаза Ада.
Малышка, вначале поизучав хвост, лапы постепенно перешла к глазам, носу и клыкам. Увидев в пасти этого мохнатой игрушки огромное количество зубов, она моментально засунула в эту пасть свою ручонку. Ада, не ожидая такого, подавилась, закашлявшись и слегка прикусила руку малышки. Сколько было крика, слез. Даже Глеб напугался. В итоге на руке дочки оказалось маленькое пятнышко. Но это было пятнышко, и пятнышко на нежной маленькой ручке дочери. И Глеб в сердцах так сильно отругал Аду, что та, распластавшись на земле, закрыв морду передними лапами, застыла, только виновато поскуливая.
К вечеру она тихо уползла к себе в загон, а Глеб, проходя мимо, добавил к ее горю, еще раз отругал ее: «И как тебе не стыдно. Ты укусила такую маленькую девочку. Мою дочь».
Утром Ада не вышла из загона.
Отказалась от еды. Она лежала в углу, спрятав морду под лапы, и ни на что не реагировала. Вечером приехал Глеб. Ему доложили, что с собакой происходит неладное. Глеб, вместо того чтобы пожалеть Аду, еще добавил: «Ну, что, бесстыжая, стыдно?», и, не сказав больше ни слова, ушел в дом. Ада, подняв голову, растерянно смотрела вслед своему хозяину такими виноватыми глазами, что те, кто это видел, чуть не расплакались.
