Поехал Шестернин, (Сергей Павлович Шестернин {1864 – 1944 гг.} – активный участник социал-демократического движения, кличка ″Руслан″ – прим. автора) просидел тут месяца три у дядюшки. Надо было всё высчитать, сколько в обороте времени было, да что накопилось… Когда расчёты были закончены, Шестернин перевёл в партийную кассу сто девяноста тысяч в золотой валюте… Владимир Ильич на эти средства и, очевидно, с согласия Центрального Комитета, послал в Россию сто человек, которым было поручено в двадцати городах организовать подпольные типографии.».
(Дата записи: 1968 г. Архивный шифр: РГАФД. ф. 1, ед. уч. 7123).
Третейским решением партийного суда, которое было вынесено в Париже в 1908 году, часть денег из наследства Н. П. Шмита была признана по праву за большевиками. Передача денег была зафиксирована актом: «Согласно решению и расчетам исполнительной комиссии Большевистского центра (расширенная редакция „Пролетария“) в заседании 11 ноября 09 года принято мной от Е.Х. двести семьдесят пять тысяч девятьсот восемьдесят четыре (275 984) франка. 13.Х1.09. Н. Ленин». Наследство Шмита принесло «Большевистскому центру» (БЦ) в общей сложности около 280 тысяч рублей.
Кравченко-Барсова Елена Константиновна, (1879 – 1969 гг.) член РСДРП, ещё в 1903 году по заданию Костромской социал-демократической организации, приехавшая в Кострому из Новоторжского уезда после её увольнения с работы за революционную деятельность, поступила домашней учительницей в усадьбу к Колодезниковым. Сюда приезжали революционеры-профессионалы, чтобы укрыться от наблюдения, отдохнуть после побега из тюрьмы, а иногда получить «чистый» паспорт и деньги. Бланки паспортов добывали у писаря Шишкинского волостного правления, а деньги Колодезников получал у своего богатого брата. Из Костромы в Жирославку был доставлен гектограф. Вместе с хозяевами Елена Константиновна печатала листовки и воззвания, тексты которых комитет РСДРП посылал ей с «гостями» и «родственниками». Печатную продукцию отправляли в город через крестьян деревни Левино Александра и Якова Куликовых, и Петра Смирнова из деревни Жданово, доставлявших её в возах дров на конспиративную квартиру. Гектограф хранился на пчельнике в пустом улье, и когда нагрянули с обыском жандармы, то не смогли его обнаружить. В 1905 году была организована шрифтовая типография, работали подпольные наборщики «Вася» и «Маруся».
Весной 1905 года Е. К. Кравченко уехала в Москву, где участвовала в декабрьском вооруженном восстании. А следующей весной года она вернулась в Кострому и поселилась в квартире Колодезниковых на Вознесенской улице под видом репетитора их детей. На деле же она выполняла поручения комитета РСДРП. Кравченко принимала активное участие в установлении Советской власти в Костромском уезде, занимая ответственные посты в органах народного образования, в Наркомате рабоче-крестьянской инспекции, в ЦК партии, в аппарате Всесоюзной сельскохозяйственной выставки. Сохранились её воспоминания «На баррикадах Красной Пресни». В старости была уважаемым персональным пенсионером, как старая большевичка получала «кремлёвский паек» с икоркой и балычком, проживала в Москве.
Шмит Елизавета Павловна (1887 – 1937 гг.), член РСДРП (б) с 1905 года, была секретарем Московской боевой группы, младшая сестра фабриканта-революционера Н. П. Шмита.
Окончила в 1905 году Московскую частную женскую гимназию Е. Е. Констан, получив звание домашней учительницы. В 1905 – 1906 годах училась на Московских Высших женских курсах. После смерти Н. П. Шмита и поражения революции в конце 1907 года эмигрировала во Францию. В 1908 года в Париже вступила в фиктивный брак с А. М. Игнатьевым, что дало возможность большевикам получить наследство Н. П. Шмита.
