Рядом с Лениным до Октября 1917 года. Неизвестные воспоминания соратников - страница 6

В 1919 году вместе с мужем В. К. Таратутой и пятью детьми вернулась в Россию. В 1919 – 1922 годах работала в Глав политпросвете Наркомпроса, заведовала детдомом в детском городке имени Коминтерна. В 1922 – 1925 годах работала переводчицей в Коминтерне и в ряде издательств, в 1925 – 1930 годах – в библиотеке Комакадемии. В 1930 – 1932 годах – научный сотрудник редакции Малой Советской Энциклопедии. В 1935 – 1937 годах работала в Комиссии при ЦИК СССР по изданию документов эпохи империализма и революции.

«Эмигранты селились в Зимнем.

А России сердце само —

билось в городе с дальним именем

Л о н ж ю м о».

Андрей Вознесенский, 1962 г.

Партийная школа большевиков во французском Лонжюмо

Лонжюмо (Longjumeau – местечко под Парижем). В этом французском захолустье, куда не забредали русские путешественники, весной 1911 года В. И. Ульянов-Ленин создал учебное заведение для подготовки партийных кадров из русских рабочих.

Из воспоминаний Надежды Константиновны Крупской о жизни во Франции:

«Владимир Ильич не сомневался, что внутри партии большевики будут в большинстве, что партия в конце концов пойдет по большевистскому пути, но это должна была быть партия, а не фракция. Эту линию проводил Ильич и в 1911 г., когда устраивалась под Парижем партийная школа, куда принимались и впередовцы, и меньшевики-партийцы. Эта линия проводилась и на Пражской партийной конференции 1912 г. Не фракция, а партия, проводящая большевистскую линию. Конечно, в этой партии не было места ликвидаторам, для борьбы с которыми собирались силы. Конечно, в партии не место было тем, кто заранее решал, что не будет подчиняться постановлениям партии. Борьба за партию, однако, у ряда товарищей перерастала в примиренчество, упускавшее из виду цель объединения и соскользавшее на обывательское стремление объединить всех и вся, невзирая на то, кто за что боролся…

Весной 1911 года в местечке Лонжюмо под Парижем была организована партийная школа. На Гранд-рю, 17, у Леона Дюшона сняли дом на имя Инессы Арманд, приехавшей с 12-летним сыном Андрюшей. Ленин сам принимал участие в выборе помещения…

План поселения был таков: ученики снимают комнаты, целый дом снимает Инесса. В этом доме устраивается для учеников столовая. В Лонжюмо поселяемся мы. …Так и сделали. Хозяйство все взяла на себя Катя Мазанова, жена рабочего, бывшего в ссылке… Катя была хорошей хозяйкой и хорошим товарищем. Всё шло как нельзя лучше… (Надежда Константиновна писала свекрови, что за две маленькие комнаты платили 10 франков в месяц, питались в общей коммуне (стол домашний, русский) и обходилось по 1 франку 30 сантимов с человека – прим. автора).

В школу принимались рабочие и меньшевики-партийцы и рабочие-впередовцы (отзовисты), но и тех и других было очень небольшое меньшинство (Слушатели школы отбирались местными партийными организациями в России и утверждались мандатной комиссией и общим собранием Школьного комитета, образованного по решению Январского пленума ЦК РСДРП 1910 года – прим. автора). Первыми приехали питерцы – два рабочих-металлиста – Белостоцкий (Владимир) – (И. С. Белостоцкий – прим. автора), другой – Георгий (фамилии не помню), вперед овец и работница Вера Васильева.

Публика всё приехала развитая, передовая. В первый вечер, когда они появились на горизонте, Ильич повел их ужинать куда-то в кафе, и я помню, как горячо проговорил он с ними весь вечер, расспрашивая о Питере, о их работе, нащупывал в их рассказах признаки подъема рабочего движения.