Девчонки переглянулись, и я затаила дыхание, готовясь к тому, что сейчас наша дружба окажется на волоске из-за Вики, которая явно не собиралась держать язык за зубами…
– Мы все знаем, – неожиданно для всех выдала Арина.
Вика и ее шестерка уронили челюсти. Я же застыла на пару секунд, и повезло, что стояла в это время спиной к Вике. Она бы точно прочла по моему вытянувшемуся лицу, что Арина врала.
А вот Маша и Лена держались достойно. Всего на мгновение в их глазах проскочило красноречивое «Что?», но затем девчонки уверенно кивнули моей противнице.
К тому моменту я нашла в себе силы посмотреть на Вику. А вот силы сдержать короткую, но победную улыбку – нет. Вика поджала губы и выглядела так, будто сейчас плюнет в кого-нибудь ядом, лишь бы самой не глотать.
– Знаете? – захлопала ресницами она. – И что? Неужели не противно с ней общаться?
Сердце билось о ребра, точно в гонг.
– Ни капли, – смело бросила Маша, закинула косу за спину и шагнула вперед. – Даже больше скажу. Мы на стороне Тины. Она сделала все правильно!
Мне пришлось поджать губы, чтобы никто не заметил, как они дрожат. Говорили бы девочки то же самое, если бы и правда знали, что я натворила?
– Тогда неудивительно, почему вы спелись. – Вика ткнула в нас наманикюренным пальцем. – Вы все чокнутые!
А потом спешно ушла, взяв подружку под руку. Шла так гордо, будто на голове несла корону и шагала в шикарных лабутенах, а не в общажных тапочках с розовыми пушистыми балабонами.
– Пойдем, – схватила меня за запястье Арина и потащила к душевым. – Тут папарацци.
Я успела обернуться и заметила, что в коридоре собралась приличная толпа зевак. Несколько человек даже снимали, притворяясь, что просто смотрят что-то в телефоне. Очень беспалевно, ага!
Мы вошли в комнату перед душевыми. Здесь были только раковины, шкафчики для одежды и зеркало во всю стену. В соседней комнате – душевые кабины, и прямо сейчас там шумела вода.
– Тина, что вообще… – начала Лена, но ее моментально перебила Маша:
– Тс-с. – Она прижала палец к губам подруги и шепнула: – Давайте не здесь. Нас могут подслушать.
Впервые почти за год нашей дружбы я чувствовала, будто не знаю девочек, стоящих передо мной. А они не знают меня, и это пугало нас всех.
«Что ты натворила? Чем задела королеву Викторию?» – читала в их глазах, в которые смотреть было почти физически больно, ведь я скрывала правду, притворялась белой и пушистой. А на самом деле…
– Тина, ты иди пока в душ, а мы тебя тут подождем. Потом все вместе пойдем в комнату. Там и поговорим, – сказала Лена.
Она заправила короткую темную прядь за ухо, пряча неловкость, а потом, будто опомнившись, протянула мне маленькую прозрачную сумку с душевыми принадлежностями. Я благодарно кивнула, разделась и поплелась к свободной кабинке.
Смывала с себя остатки торта, растирала заплаканное лицо и старалась не лить новых слез. Издевательства и насмешки – это ужасно. Но куда хуже, если со всем этим кошмаром я останусь наедине, когда подруги от меня отвернутся.
Выходить из душа было страшно, но я уже долго стояла под струями. Кожа на подушечках сморщилась, соседние кабинки опустели. Я собрала вещи, обернулась в полотенце и пошлепала к шкафчикам.
Морально готовилась к сложному разговору и испытала легкое облегчение, когда услышала:
– Наконец-то. Мы уже собирались идти проверять, не упала ли ты в обморок.
– С чего бы? – неловко хохотнула я, уже переодеваясь в чистое бежевое платье, которое сразу взяла с собой.
