Даглесс бросила на него красноречивый взгляд, давая понять, что могла бы обойтись и без его сарказма, и отправилась в дом, позвонить в Торнуик-Касл. Сначала портье заносчиво заявил, что номера в отеле заказываются за год вперед, но тут в трубке послышался шум, и секунду спустя портье вернулся и пояснил, что, как ни странно, их лучший номер должен через несколько дней освободиться.
– Согласна! – воскликнула Даглесс, не спрашивая о цене.
Только повесив трубку, она сообразила, что совсем не удивлена таким совпадением. Похоже, кто-то там, наверху, заботился об исполнении всех ее желаний. Стоило ей захотеть чего-то, и она немедленно это получала. Она попросила о рыцаре в сверкающих доспехах, и тот появился. Вероятно, ее просьба была скорее метафорой, чем истинным желанием общаться с человеком в рыцарских доспехах, уверенным, что он явился из шестнадцатого века. Но все же она получила своего защитника. Она попросила денег, и тут же возник кошель с монетами, стоившими тысячи фунтов. Ей понадобилось место, чтобы провести ночь, и Николас принес ее в пансион. Теперь ей потребовался номер в эксклюзивном отеле, и, разумеется, лучший номер тут же предоставляется ей.
Даглесс вынула из кармана браслет Глории и внимательно осмотрела. Именно такие украшения богатые жирные старики дарят молодым любовницам. Что бы пожелать в отношении Роберта? Чтобы он понял, насколько лжива и порочна его дочь? Не хотелось бы, чтобы отец презирал собственное дитя. Так как же быть Даглесс? Она хочет Роберта, но вместе с Робертом в ее жизнь входят его дочь и его любовь к ней. Как она собирается справиться с этой проблемой? Неужели ей предстоит вечная роль злой мачехи, независимо от того, как она будет относиться к Глории?
Прежде чем вернуться в сад, она снова позвонила в дом викария. Оказалось, что никто не спрашивал о браслете. Она попросила викария порекомендовать ей дантиста. Тот был очень любезен, и ей удалось записаться на прием на следующее утро снова благодаря тому, что кто-то не смог прийти. Даглесс едва не рассмеялась.
По дороге в сад она увидела на столике несколько американских журналов: «Вог», «Харперс базар» и «Джентльменс куотерли», – сгребла всю стопку и принесла Николасу.
Сначала он удивленно охнул, когда Даглесс объяснила, что все эти прекрасные «книги» на самом деле просто одноразовая развлекательная пресса. Когда удивление немного улеглось, Николас стал просматривать журналы, изучая рекламу и одежду моделей с тщательностью генерала, планирующего очередное сражение. Сначала он презрительно фыркал при виде очередного платья, но к концу первого журнала стал кивать головой, будто что-то поняв. Даглесс взяла роман Агаты Кристи и принялась читать.
– Ты почитаешь мне вслух? – спросил он.
Судя по тому, что Николас просто разглядывал картинки в журналах и книгах, читать он вряд ли умел.
Поэтому она стала читать вслух, пока он продолжал рассматривать снимки в «Джентльменс куотерли».
В семь они открыли бутылку вина, съели сыр, хлеб и фрукты. Николас настоял на продолжении чтения.
Когда стемнело, они поднялись к себе, и Даглесс только сейчас осознала двусмысленность ситуации. Им предстоит делить спальню!
Но по мере того как шли часы, казалось все более естественным общаться с этим благородным человеком. Наблюдать, как он смотрит на мир полными изумления глазами, становилось радостью для нее, а воспоминания о Роберте отодвигались все дальше, превращаясь в нечто размытое и неопределенное.
