– Ты пропустил отъезд своего наставника, – бросил сэр Гондемар. – Разве не пристало воспитанному человеку проститься с тем, кто учил его?
Эндрю был опечален услышанным.
– Старина Фоггерти уехал?
– Сегодня рано утром. За тобой посылали, но в комнате оруженосцев тебя не обнаружили.
Эндрю склонил голову:
– Прошу простить меня, сэр, я был в доме родителей. Я давно не видел их.
Сэр Гондемар посуровел еще больше:
– Там тебя тоже не нашли, мальчик. Где ты был?
Эндрю, неожиданно вспомнив кое-что, резко поднял голову.
– Ах да! Сегодня рано утром… Погода казалась приятной, ударил морозец. И я отправился на прогулку в лес на холм над деревней со своей гончей.
Сэр Гондемар на мгновение растерял свою суровость, стоило ему услышать слово «гончая».
– С какой целью?
Инстинкт подсказывал юноше, что лучше будет не упоминать о чародее и его жене.
– Сэр, я… я выгуливал Беовульфа. Так зовут моего пса.
Сэр Гондемар окинул Эндрю пристальным взглядом.
Затем, к немалому облегчению молодого оруженосца, рыцарь медленно кивнул.
– Стоящая причина для ранней прогулки. Мои борзые, – произнес он, указывая на собак, лежавших на полу у камина у него за спиной, – нуждаются в частых тренировках. Отныне ты будешь выводить их в лес дважды в день.
– Разумеется, сэр. Я сделаю, как вы приказываете.
– И в придачу к этому все твои дела отныне будут ограничены этими стенами.
– Милорд?
– Я не желаю, чтобы ты вновь посещал своих родителей. Ты стал моим оруженосцем. Я должен думать о своей репутации и достоинстве. Или ты считаешь, мне по нраву, когда мои оруженосцы водят дружбу с жалким кузнецом и его семьей, посещая их деревенскую лачугу после заката солнца? Это не останется незамеченным. Я не желаю принимать насмешки своих собратьев.
Убитый вид Эндрю, по всей видимости, затронул сердце рыцаря, спрятанное очень и очень глубоко.
– Взбодрись, мальчик, вскоре ты в любом случае отправишься в Утремер. В ближайшем будущем мы двинемся на Святую землю. Твоя семья не сможет отправиться туда вместе с нами, верно? Можешь отводить коней к кузнецу, когда это необходимо. Это будет твоей обязанностью. Можешь видеть отца, пока тот работает, но только тогда. Если же ты выйдешь в деревню по другому поручению, тебе запрещается демонстрировать знаки приязни и отвечать на приветствия. Ты понял меня?
– Да, сэр, – тихо, почти шепотом отозвался Эндрю.
Отречься от родителей и сестер! Ходить мимо них, не поздоровавшись и даже не помахав! Это будет очень нелегко. Разумеется, они все поймут. Его отец и мать далеко не глупы. Более того, они, скорее всего, даже не подойдут к нему, если юноша не повернется и не начнет разговор первым. Его родители знали свое место и понимали, что оно куда ниже нынешнего положения их сына. Разумеется, кузнечное дело – почетное ремесло, уважаемое в любом селении. Его отец к тому же сервиент, и это весьма почетное звание ему дали тамплиеры, чаще всех обеспечивающие его работой. Но, несмотря на это, кузнец не принадлежит к слугам тамплиера, остается простым деревенщиной, по своему положению гораздо ниже не только самого рыцаря, но и всех его слуг. Эндрю придется научиться не обращать внимания на то, что родители живут совсем близко – рукой подать.
– И есть еще кое-что серьезнее, мальчик.
Эндрю вновь превратился в слух, внимательно глядя на своего господина и хозяина.
– Сэр? – Его голос прозвучал надтреснуто и слабо.
