Жрецы во всю бесновались, потому что уже приняли «сладости Кали». Всем остальным наркотика пока не давали, Паранд распорядился, чтобы «сладость» выдали непосредственно перед тем, как они выступят. А ещё надо совершить жертвоприношение Кали. Сегодня он всё рассчитал до мелочей – толпа не должна перегореть раньше времени. Пока ещё продолжалась «идеологическая подготовка»:
– Она черна, как грозовая туча!
– У неё высунутый, свисающий язык!
– Пучок её спутанных волос касается неба!
– Она пьёт вино из черепа!
– Мёртвые тела служат украшением для её ушей!
– Её громкий хохот наводит ужас!
***
Ближе к полудню в христианский квартал вернулся лазутчик – шустрый подросток, посланный на поле беснования ещё с утра.
– Сколько их хотя бы примерно? – спросил командор.
– Более пяти тысяч, господин.
– Ты не ошибся? – Дмитрий изменился в лице.
– Я очень хорошо считаю, господин, и я знаю, как пересчитывать людей в толпе… Мы все погибнем, господин?
– Да, – грустно улыбнулся Дмитрий. – Да, сынок, мы все погибнем. Их многовато. Не печалься. Может быть, уже сегодня ты будешь беседовать со святыми на Небе. Господь нас примет к себе, не сомневайся.
– Можно мне остаться с вами, господин? Я хочу погибнуть вместе с воинами.
– Да, сынок, конечно можно. Впрочем, у меня есть для тебя важное задание. Отправляйся обратно к толпе и внимательно следи за происходящим. Запоминай всё. Потом расскажешь об этом кому-нибудь из христианских священников. Мы вряд ли услышим твой рассказ, нам, видимо, суждено погибнуть. Впрочем, сначала убедись, что все мы мертвы. А потом ищи живого христианского священника. То, что я поручаю тебе, очень рискованно, но кто-то должен рассказать правду. А сейчас, извини, у нас будет военный совет. Иди с Богом.
Все тамплиеры слышали этот разговор, командор был избавлен от необходимости давать пояснения, а успокаивать своих было просто нелепо.
– Надо выбрать место, где мы встретим эту нечисть. Пойдём.
Они прошлись по улице, на которой сплошь стояли убогие лачуги со ставнями на окнах. Дмитрий внимательно осматривал каждое из этих хлипких деревянных строений. Когда они дошли до места, где друг напротив друга стояли два относительно крепких каменных домишки, командор сказал:
– Вот здесь. Очень хорошо. Слушайте внимательно, – обратившись к одному моряку-сержанту, Князев сказал:
– Засядешь в этом доме с «Гевером». Когда авангард толпы поравняется с окном, коси их длинными очередями. Два рожка – больше не надо. Ты, брат, – сказал он второму сержанту, – Когда первый отстреляется, ударишь по толпе с другого фланга, так же длинными очередями и так же только два рожка. Они не ждут нападения, их первой реакцией на стрельбу будет полная растерянность. Надо быстро менять ситуацию, чтобы они не успевали привыкнуть. Сначала с одного фланга стрельба, потом с другого, начнут метаться, давить друг друга, часть точно бросится назад, потопчет арьергард.
– Но часть, мессир, бросится вперёд, просто с перепуга, по случайности, – заметил брат Жан.
– Конечно, – по-деловому ответил Князев. – Я, Андрей и Али перегородим улицу. Так только братья сержанты с флангов отстреляются, мы пойдём во фронт с мечами. Будем рубить нечисть быстро, энергично, с огоньком, с задором.
– Вас сомнут не позже, чем минут через десять.
– Так и будет. Тем временем вы, господа сержанты, ударите врукопашную с флангов. Смысл этой тактики прост – ни в коем случае не давать им привыкнуть к ситуации, каждые несколько минут преподнося новый сюрприз и вызывая новую волну растерянности.
