Ильин снова замолчал, полностью погрузившись в воспоминания.
Мне почему-то с трудом представлялась крохотная комната в какой-нибудь коммуналке, где развешаны под давно не беленным потолком детские пеленки. Вернее, комната эта мне представлялась очень отчетливо, но я никак не могла заставить свою фантазию включить в столь непрезентабельную обстановку Дмитрия Александровича с семьей. По поведению Кирилла, по его манере «держать марку» можно подумать, что он родился и вырос во дворце.
Я мысленно похвалила себя за казавшуюся неуместной любознательность – Ильин почувствовал необходимость выговориться, излить накопившуюся боль. И он продолжил рассказ:
– Галочка из-за многочисленных проблем стала нервной, постоянно срывалась, говорила, что больше так не может… Потом она потребовала развода, объяснив это моими неудачами. Я согласился, ничего иного не оставалось. Через месяц переехал в Ленинград – у меня там тетка жила, – устроился там, присылал алименты. А потом появилась возможность заниматься частным предпринимательством. Я стал зарабатывать больше, вкладывал деньги в перспективные проекты. В общем, когда я захотел перевезти семью к себе, Галина умерла… Болела она довольно давно, у нее был рак. Дети, еще маленькие, уже все понимали. Полина наотрез отказалась переезжать, считала, что я предал их, разрушил семью, бросил ее больную мать. Не знаю, что Галя говорила про меня детям, но только Кирилл согласился уехать. Я был рад и этому. А Полина осталась в Тарасове с бабушкой, моей мамой, тоже не захотевшей покидать город, где прожита вся жизнь. Немного погодя я купил им этот дом, в то время как раз началось строительство таких коттеджей.
За окном стемнело. За время монолога Ильина мне стало казаться, что я знаю Дмитрия Александровича очень давно, может быть, всю жизнь. Нелегкая у него судьба, ничего не скажешь. Богатые тоже плачут. И не только в бразильских сериалах. Такое ощущение, что Ильина всю жизнь преследует злой рок. Как только у него начинает все налаживаться, так тут же случается несчастье. Ильин то говорил, то замолкал, погружаясь в воспоминания. Я не нарушала священную тишину.
– Полиночка с детства была очень способной девочкой. Училась хорошо, друзей всегда было хоть отбавляй – она была общительной…
Он как будто специально повторял слово «была», делал на нем акцент, наверное, начиная осознавать, что дочку уже не вернешь. Судя по всему, Дмитрий Александрович не привык останавливаться и опускать руки из-за неприятностей. Даже таких серьезных, как чья-то смерть. Он понимал, что жизнь продолжается, уже смирившись с горем. Ведь у него остался сын, которого надо поставить на ноги, дать ему дорогу в жизнь. Сейчас я увидела совсем другого человека, не того, с которым познакомилась вчера. Передо мной сидела сильная и закаленная судьбой личность. Таким Ильин нравился мне больше.
– После окончания школы Полина, как говорится, расцвела. Вот тогда-то на нее и обратил внимание Андрей Долгов, директор того агентства, где она работала. Я думаю, ей не составило большого труда стать самой знаменитой моделью города – она была настоящей красавицей. Полина мне рассказывала об огромном количестве предложений, которые поступали из других агентств: московских, даже парижских. Но она была, можно сказать, патриоткой, не хотела никуда уезжать. Карьера модели ее, кстати, не очень интересовала, а деньгами я помогал. Так и осталась навсегда в Тарасове… С Ксюшей она дружила с детства – они всегда были, что называется, подружки не разлей вода. Ксюша и познакомила дочку с Олегом Никифоровым года два назад. Сначала он обратил внимание на Ксению, но потом так получилось, что влюбился в Полину. Они должны были пожениться через полтора месяца. Полина и платье уже заказала, только вот пошла в нем не под венец…
