– И у них, правда, тысяча лиц?
У них вообще нет лиц. Зато много масок. Это очень голодные существа.
– Злые?
– Голодные. Они просто хотят утолить свой голод. А если кому-то это причиняет зло, что делать – раз они такими созданы?
– А что они едят? – тихонько выговорила Темакуити.
– Все, что сияет внутренним светом, все, что может осознавать и чувствовать. Только в их краях это редкость, так что, встретив Мальчика-шамана, они очень обрадовались, поняли, что люди вкуснее всего. И пообещали мальчику исполнить любое его желание если он только приведет их к людям.
– И он согласился?
– Да, – вздохнула бабушка. – И получил могущество, которого еще не было ни у одного шамана. Древние шаманы тоже были сильны и тоже дружили с созданиями вроде тысячеликих. Потому они и строили храмы-пирамиды, чтобы на их ступенях приносить людей в жертву своим «друзьям». Но до тысячеликих тем древним духам было далеко. Как и древним шаманам до Мальчика.
– А он и теперь мальчик?
– Да, он решил остаться мальчиком навсегда.
– А тысячеликие? – Голос Темакуити дрогнул. – Они с тех пор что, едят людей?
Бабушкины губы сложились в задорную, хитрую улыбку. Черты старой пумы разгладились, стали мягкими и совсем не грозными:
– Они бы хотели. Только в этом мире, как и в любом другом не всегда получаешь то, что хочешь. Им кое-кто мешает.
– И кто это? – выдохнула девочка.
– А что, если я? – заговорщицки подмигнула ей бабушка Читцин.
– Ты?..
– Между прочим, ты тоже можешь присоединиться. И вообще, хватит тебе шастать по миру Сна просто так, – пора и делом заняться.
И Темакуити стала наблюдать. Это было не так интересно, как скитаться по разным местам мира Сна, зато очень ответственно. Бабушка сказала, что Мальчик-Шаман с тысячеликими все время пытается проскользнуть в мир Дня. Когда он придет опять – не знал никто. Чтобы не пропустить его появление и нужен был наблюдатель. Теперь Темакуити два-три раза в день засыпала, – разумеется, не во время уроков: испытывать терпение Иголки больше совсем не хотелось. Заходила во сне в бабушкину спальню и смотрела на лампочку, свисавшую с потолка на витом шнуре: нет ли чего необычного.
– А что может быть необычного в лампочке? – приставала к бабушке Темакуити.
– Вот когда это произойдет, тогда сразу и увидишь, – заявляла та, давая понять, что разговор окончен. Сколько ни допытывалась девочка, не узнала она и как остановить Мальчика-шамана.
– Есть одно простое, но верное средство, – как-то раз обмолвилась Читцин и больше к этой теме не возвращалась. Темакуити пробовала дуться на нее. Даже плакать и капризничать, но бабушка оказалась хитрее:
– Будешь меня изводить – останешься без подарка, – просто, но действенно пресекла она все внучкины попытки хоть что-то узнать. Седьмой день Цветка в конце месяца Метелок был днем рождения Темакуити. Остаться без подарка было бы обидно, так что пришлось смириться.
Незадолго до дня рождения внучки Читцин получила деньги от жильцов, снимавших у нее дом в переулке Острых стрел. Они заплатили за два месяца вперед.
– Поедем к Коконейотлю, – предложила бабушка. – Выберешь себе сама, что захочешь.
Темакуити запрыгала от радости и закричала:
– Ура! Ура, бабуля!
Столичный «Мир детства» Коконейотля был самым большим и роскошным в империи магазином игрушек. Туда приезжали за игрушками из самых отдаленных уголков империи. Даже странно, что, живя в Шочитлане, всего в часе езды от столицы, они с бабушкой до сих пор ни разу не были у Коконейотля.
