– А зачем всех собирают? – уточнил я.
– Гил не сказал, – вздохнул мужчина. – Надеюсь, никаких драк. Потому что сейчас большинство из наших меч в руках не удержит, не то что лук.
– Почему?
– Так ведь… Робин всех отпустила отдыхать. А отдыхают у нас известным способом.
Только сейчас я понял, что за всё время путешествия по переходам мы не встретили ни одной живой души. И ещё всё это время откуда-то издалека доносилась заунывная мелодия волынки, которой нестройным хором подпевало несколько мужских голосов. Вот же чёрт.
Этот напыщенный индюк мне не понравился сразу. Гилберт – так его назвал Вилл. Чёрный, дикий… Он словно давил своей энергией. Впрочем, до моего брата он даже близко не дотягивал.
– Только дай мне повод, – сказал он, – и я перережу тебе горло.
– А ты, значит, любишь калечить людей, да? – хмыкнул я. – Особенно безоружных.
Наверное, стоило притвориться послушным, хотя бы на первое время. Но… кто знает, сколько этого времени у меня осталось. И дело тут даже не в мести. Хотя кого я обманываю? Я мечтал увидеть, как жизнь угасает в глазах того больного ублюдка, моего брата.
– Гилберт! – одёрнула девушка индюка. Она стояла чуть в стороне и переплетала волосы в две косы. Вот так по-простому, при всех. Словно в этом не было ничего особенного.
Мужчина, практически нависавший надо мной, дёрнул плечом и отступил. Острый слух уловил скрежет зубов. Надо же, нервный какой. Впрочем, к лучшему: демонстрировать собственную силу пока в мои планы не входило.
Кстати, стоило проверить, в каком состоянии находится моё тело сейчас. Мало ли – после длительного истощения я и вправду оружие держать не смогу. Словно отзываясь на мысли, желудок пронзила резкая боль. Вот же чёрт. Когда я ел в последний раз? Позавчера? На прошлой неделе? Интересно, можно ли считать за еду задушенную в темнице крысу?
Мерзко? До одури. Но когда жизнь – это всё, что у тебя осталось, учишься цепляться за неё всеми доступными способами.
Отогнав невесёлые мысли, расправил плечи и последовал за индюком к краю поляны. Судя по всему, пока Вилл не приведёт в порядок того самого Рея, с места мы не сдвинемся.
Выбор оружия занял не больше трёх минут. Гилберт попросту отыскал самый ржавый из затупившихся мечей и вручил его мне. Я пожал плечами, но спорить не стал: в чём-то я его даже понимал. Я бы на месте местных тоже не доверял новичку. Но обстоятельства обязывали.
Судя по обрывкам разговоров я понял, что нам предстоит захват кареты с налогами. Чёрт знает, почему они решились на откровения в моём присутствии. Вероятно, рассудили, что рассказать я всё равно никому не смогу. В чём-то они безусловно были правы.
К моменту, когда мы вернулись в место сбора, на траве стоял десяток взнузданных коней, а Рей уже вполне неплохо держал равновесие. Хотя было видно, что ему это даётся непросто. Плечистая фигура слегка покачивалась, а пшеничные волосы плотно приклеились к покрытому испариной лбу.
По-хорошему, при подобном раскладе стоило отказаться от операции. От любой, вне зависимости от сложности.
Я с интересом перевёл взгляд на девушку, которую по какой-то причине здесь считали главной. Рыжая пигалица застыла со сжатыми губами. Выглядела она почти невозмутимо, но волнение выдавали пальцы, рассеянно теребившие перевязь. Вот она выдохнула, натянула на волосы капюшон и выпрямилась во весь свой крошечный рост.
– Друзья, – начала она. Голос сорвался на фальцет, но она как ни в чём не бывало откашлялась и продолжила:
