Рыжие локоны. Фэнтези - страница 5

– Колдовство?

– Нет. В ней волшебство. Будь уверен. Я уверена перед Созидателями.

Вечер в дни Даров это еще одно маленькое чудо, что ворвалось недавно в традиции Круга. Жители собирались на площади, которую годы назад использовали для судов старейшины. Теперь это место стало символом праздника. Праздник вечернего пения. В песнях ведалось о восхвалении природы, о ее союзе с людьми и другими существами и что нужно чтить этот союз. Запевали в основном девушки. Главной солисткой выступала Красимира. Шесть лет назад, когда были первые Дары, в один из вечеров, видя, что жители устали после тяжелого рабочего дня, она запела для них песню. Никто никогда не забудет тот момент, потому что люди услышали нечто необыкновенное. Не ритуальные барабаны и мычания старейшин, а поток нежного мелодичного звука, вытекающий и разливающийся из тела юной красавицы.

Красимира обучила пению других девушек. Этим искусством пожелали овладеть и некоторые мужчины. Причем были из них сильные охотники. Они под предводительством рыжеволосой солистки выступали хором перед всеми жителями в Дары, а в обычные будни каждый пел отдельно для своих близких в деревянных сосновых избах.

Хор построился. Красимира движениями своих нежных рук управляла голосами, направляя их в нужное русло, соединяла, скручивала и выплескивала на радость толпе. После хорового пения наступало время ее соло. Всеволод заслушивался хор, но понимал, что главный сладкий плод впереди. С нетерпением ему хотелось услышать любимую, хоть он и вкушал ее пение почти каждый день, выступление в Дары это нечто другое.

– Успела я, хвала Созидателям! – внезапно слева раздался знакомый, родной голос.

– Матушка, радость, что ты успела. Как там купец?

– Просыпался. Орал так, будто его разрывает на куски дикий леший. К счастью и благодати Созидателей мои средства помогли ему. Боль ушла, и наступил покой. Он спит. Однако меня беспокоят шрамы на груди. Они что-то скрывают и снова могут вызвать приступ. Завтра я позову Чекана. Он в Окололесье у лекаря научился резному делу по туше человечьей. Может, вырежет что там. Ладно, разговорились. Смотри, твоя краса начинает запев. Услада. Ох, услада.

Рыжеволосая девушка статного роста в великолепном бирюзовом сарафане начала свое сольное пение. Вновь это чувство. Нити и иголки так нежно, так ласково прошивали тела окружающих. Все разом закрыли глаза и погрузились в сон. Им снились иные миры, где не было войн, боли, крови и суровых зим. Гармония, счастье, любовь. Всеволод чувствовал это больше всех. Он стоял на цветочном поле. К нему на встречу шла Красимира. Девушка улыбалась, а цветы щекотали ее пальчики. Всеволод пошел ей на встречу. Он смотрел прямо в голубые морские глаза. Его тело наполнялось силой, которую самый мудрый ворожей не смог бы объяснить. Чем ближе девушка, тем больше эти чувства. Как будто волна собирала свои водные массы и готовилась выплеснуться на парня.

Соединения не произошло. Девушка остановилась. Всеволод тоже. С обеих сторон стояли неизвестные. Облик не назвать человеческим. Одеяния странны. Может такие носят иноземцы? Но иноземцы должны выглядеть как люди, а эти похожи, но в облике есть, то, что в обычной деревне называют нечистым, хотя в них чувствовался мир и безопасность. И это свечение. Такой ореол покрывал Всеволода. Это странно. Особенно то, как один из них поднял свою руку. Ее движение вверх напоминало колыхание листа, казалось, она воздушна и необычайно легка. «Берегись, Красимира! Он рядом!» – громко произнесло существо. Девушка посмотрела в ту сторону, куда указывала рука. Всеволод тоже. Они увидели силуэт. Человека. Точно человека. Но он пустой. В нем не было цветов. От него веяло болью, грустью и страданиями. Его шаги убивали цветы: лепестки осыпались, вместе со стеблем теряли цвет, подражали силуэту, сливались с ним. А он становился больше и сильнее. Своими руками неизвестный отрывал куски этой мертвой материи. Пальцы производили сложные движения. Это напоминало лепку, работу художника, затем сборку конструктора. Свое творение существо накрыло ладонью, потрясло и явило, явило изуродованное мелкое создание. Оно растворилось в воздухе. А странный сон закончился, потому что наяву раздались крики.