Не сказала «преступления». Сердечный приступ? Все выглядело нереально странным. Если это инфаркт, то почему здесь работают криминалисты?
– Кто вызвал службы?
– Анонимный звонок, – сказала медэксперт. – Наверное, кто-то из соседей. Сразу полицию. Видимо, обнаружили мертвым. Медиков вызывали уже мы. Они и подтвердили приступ. Но…
– Здесь на много миль вокруг ни души, – покачала я головой. – На дачу можно приехать только специально и на машине.
– Все, что мне известно, – извиняясь, произнесла она. – Я – студентка. На практике.
Понятно…
– Мы с Кристиной немного знакомы, – пояснила девушке. – Поговорю.
– Конечно…
– Кристя,– я осторожно шагнула к кровати, на которой корчился в ужасе смертельно напуганный детеныш. – Я – друг твоего папы… Ты могла видеть меня…
Через секундную паузу я обрадовано нашлась:
– Мы встречались в парке прошлым летом. Помнишь? У тебя еще был плюшевый рюкзачок с обезьянкой. Ну, такая смешная, с большими желтыми ушами?
Она неуверенно кивнула. Я видела и сжатые до скрипа зубы, и выступивший пот на лбу, и сплетенные пальцы до белизны на костяшках. Самообладание давалось девочке нелегко.
– А где тот рюкзачок?
Кристя ничего не ответила. Опустила голову, на меня не смотрела.
– Я с ней уже час, – почти шепотом сказала медэкперт. – Девочка не произнесла ни слова.
– Она что-то видела? Удалось выяснить?
Девушка покачала головой:
– Надеялись на вас. Я больше здесь не нужна?
Она скорее констатировала, чем спрашивала. Я кивнула, девушка с облегчением выдохнула и торопливо вышла из комнаты.
– Кристя, – я осторожно подступала к кровати. – Сейчас ты должна быть очень храброй и сильной. Я пришла помочь. Ты голодна?
– Вернулась… – девочка метнула в меня неожиданно полный ненависти взгляд.
Я застыла, боясь, что любое мое слово или движение спугнуть открывающуюся Кристю. Но она замолчала. Отвернулась к окну, шевеля губами – снова считала листья. Я прождала минут пять, а может десять. Сложно сказать. В конце концов, я, мягко говоря, тоже чувствовала себя не в своей тарелке.
Когда молчание затянулось, я все-таки спросила:
– Кто вернулся?
– Красная Луна, – бросила Кристя, так и не повернувшись в мою сторону.
– Кристя, ты знаешь, где мама?
– Мамы нет. Красная Луна. Шла за ней.
Ее речь напоминала трехлетнего ребенка.
– Ты видела кого-то чужого в вашем доме?
Она покачала головой, но как сомнамбула, машинально и очень медленно.
– Ты знаешь, что нет.
– Я? – кажется, состояние Кристи даже хуже, чем я решила на первый взгляд. – Откуда мне знать?
– Красная Луна, – показалось, что девочка довольно мерзко хихикнула.
А потом Кристя, резко кинув голову вперед, свесилась с кровати. Ее рвало, выворачивая худенькое тело. На пол, на край одеяла, на окровавленный подол рубахи.
– О, Господи, Кристя! – я кинулась к ней, но девочка, дергаясь в конвульсиях, запрокинула голову и закричала:
– Не подходи! Красная Луна! Красная Луна!
И упала обратно на кровать. Скорчилась в позе эмбриона и затихла.
Я попятилась, не спуская глаз с Кристи, пока не уткнулась спиной в Кондратьева. Он внимательно слушал за приоткрытой дверью.
– О чем она? – тут же спросил негромко. – Что за Красная Луна?
– Острое стрессовое расстройство, – сказала я. – Спутанность сознания, она ничего путного не скажет. Пока ей нужно успокоиться.
– Ты уверена? – расстроился Кондратьев. – Психушку что ли вызывать?
– Ей нужно успокоиться, – повторила я твердо. – В привычной обстановке. Не нужно в больницу. Ты знаешь, куда ей нужно. К кому…
