Не хотела в это верить, я слишком взрослая женщина, чтобы как малолетка вляпаться в легкомысленное чувство. Ему, поговаривают, все возрасты покорны, но есть одно «но». Что хочет человек получить от влюбленности? Эйфорию, лёгкость и обманчивое вдохновение, иллюзорное счастье и эфемерную силу? Это всё пройдёт. У меня достаточно ровесниц, которые в любви искупались и вышли сухими, точнее высушенными к тридцати годам.
Я могу поблагодарить Влада, что дал мне толчок к принятию непростого решения. Я – женщина, и я должна быть свободной.
— Что такая грустная? — спросил папа, от него разило чесноком и жутким одеколоном.
— Не всё успела сегодня, — тихо ответила я.
Он натянул на нос очки и стал в зеркало заднего вида рассматривать Влада, который… В общем я тоже в зеркало глянула, он стоял, засунув руки в карманы, и провожал машину взглядом. Так я потеряла мужчину, который готов был меня даже на свидание пригласить.
Очень эффектный парень.
— Это что за рыжая морда? — возмутился папа.
— Подрядчик, устанавливал рекламу,— тихо ответила я и села более удобно, потому что болело между ног…
— Ты ему понравилась, — он очень злился, когда я кому-то нравилась. Мне бы стоило родиться с менее яркой внешностью, чтобы папа был доволен. — Никаких рыжих! Рыжие все ворьё! Все олигархи рыжие и все воры. Смотрела про Скруджа Макдака мультфильм?
— Не помню,— я приготовилась к тираде часов на пять историй со стереотипами.
— Там антигерой рыжий, вор и богатей.
— А Скрудж разве не был миллионером? — улыбнулась я.
— Ты с отцом не спорь, у нас все рыжие собаки в округе именами олигархов названы. В общем даже не думай о рыжем. Кошкины сегодня с сыном на ужин приедут.
— Хорошо.
Я привыкла родителям потакать. Даже если моё мнение совершенно не сходится с их мнением, даже если всё моё нутро взрывается от возмущения и пытается сопротивляться насилию, я внешне холодна, и стабильное «хорошо» несёт в семью мир и покой.
Хорошо, я согласна на Митю Кошкина. В любом случае я уже на грани того, чтобы уйти от родителей. И даже если мне не работать в фирме знакомых, у меня есть свой банковский счёт, я уже взрослая, могу уехать куда захочу. Я почти хотела…
Плаксивое состояние.
Непонятная атака гормонов.
Мне хотелось не просто хныкать, а рыдать. Откуда-то появилась жалость к себе. Она меня мучила лет десять назад, когда я поступила в университет, и строгие родители не пустили меня ни на одну вечеринку, и, когда папа отвозил на занятия и встречал, каждому другу, каждой подруге косточки перемывал.
— Андрюха, ты чего такая? — настороженно спросил отец. — Завтра никакой работы, на дачу поедем, грядки полоть надо.
— Хорошо,— тихо ответила я.
Естественно, ни на какие грядки я не поеду.
Мы заехали в свой спальный район. Девять этажей в нашем доме, мы на четвёртом с родителями живём.
У подъезда опять собрались жильцы нашего дома. Папа поставил машину на своё место и приметил у дальних гаражей Егора.
— Егорка! Ты куришь?
— Не, бать! — ответил мой младший брат.
Он в компании, где есть девчонки. Он уже пробовал секс, воровать, пить и курить. Года через четыре он всё это забудет и станет приличным человеком… Я никак не могла понять, почему я, с такими задатками к бунтарству, обязана была стать приличной девочкой с рождения?
Иногда мне казалось, что я могу свихнуться.
Папа влился в собрание ТСЖ, я же обошла стороной жильцов дома. Голосовать можно заочно, но нашим соседям важно собраться и поорать.
