– Хорошо. – Рик выдохнул. – Я согласен.
– Рад, что ты решил исполнить мою последнюю волю. – Алан широко улыбнулся. – Помни, что здесь всё-таки есть люди, для которых ты много значишь.
Дед встал и подошёл ближе. Рик поднялся, чтобы поклониться, но дед заключил его в крепкие объятия.
* * *
Перед церемонией его потряхивало и даже, кажется, тошнило. Не только от осознания, что он согласился на предложение, но и от того, что вот сейчас, при всех этих людях будет произнесена речь и он больше никогда не увидит деда и не услышит его голос.
Этот день казался чем-то далёким, таким, что никогда не сбудется. В шестом секторе Рик видел смерть постоянно, он думал, что привык к ней, но нет. Похорон как таковых не будет. Тело кремируют и по желанию родных урну выставят в семейном склепе. Хорошо, что на саму процедуру смотреть не придётся.
Приёмный зал заполнялся людьми. В первых рядах сидели самые близкие родственники, дальше – члены союзных семей, затем управляющие корпорациями и так далее. Детей младше пятнадцати – несовершеннолетних – в зале не было. Даже Милли. Рик подумал, что перед отъездом будет хорошо ещё раз с ней прогуляться.
Дед вошёл в зал, опираясь на трость. Он переоделся в самый дорогой парадный костюм и завязал на шее платок. Рядом стоял адвокат и семейный врач, который совсем скоро исполнит желание деда отправиться к предкам.
Тошнота усиливалась, а зал казался душным до изнеможения.
– Разрешите мне начать, – довольно громко произнёс Алан. И без того тихие беседы смолкли вовсе. – Сегодня я позволю себе немного отойти от правил этикета и от души поблагодарить всех вас, что нашли время приехать на церемонию и поговорить со мной лично. Я безмерно счастлив, что вокруг меня такая огромная семья и такой крепкий родовой союз. Со многими из вас мы пережили войну сорок лет назад, со многими из вас мы были объединены целями и стремлениями, и на каждого из вас я мог положиться. Искренне благодарю. Но пришло моё время. Я хочу уступить своё место более молодым людям, с горячими сердцами и холодным разумом…
Рик покосился на отца, который явно воспринимал слова деда на свой счёт. Таким гордым и надменным Рик ещё никогда его не видел. Будто всю надменность папаши умножили втрое.
– А сейчас я в присутствии юриста хочу объявить о последней воле.
Рик почувствовал, как по спине прокатилась холодная волна, а дыхания стало не хватать.
– По своим собственным соображениям и вопреки традиции я передаю главенство всеми финансами, корпоративными предприятиями, семейными активами и имущество своему старшему внуку – Ричарду Йорку.
К горлу подкатил ком, а перед глазами поплыло. Краем глаза Рик увидел, как с места подскочил отец, и у него никак не получалось выдавить из себя хоть слово.
– Я оставляю за Ричардом Йорком право распоряжаться наследством по собственному разумению без… – дед оглядел всех присутствующих, – безоговорочно. Его право не подчиняется никаким нюансам и событиям в нашем союзе, и на его право не влияют какие-либо решения, принятые в семье ранее, так как в то время Ричард был несовершеннолетним.
Дед пристально смотрел на отца, и тот явно понимал, о чём именно он говорит. Рику казалось, что он сейчас потеряет сознание.
– Все детали были обговорены мной с юристом, и он подтвердил, что моё решение никаким образом не противоречит законам Конгломерата в целом и Оптимуса в частности. Ричарду будут переданы все необходимые документы и полная информация, которая ранее ему была недоступна по статусу. Все дальнейшие решения Ричард Йорк будет принимать самостоятельно, однако…
