Путь к беседке преграждали прогуливающиеся пары и компании – всех приходилось приветствовать, кланяться, снимать шляпу. Добраться оказалось не так-то просто.
Он преодолел несколько низких ступенек и не успел даже поздороваться с нянькой, как к нему понеслась Милли в пышном голубом платье и шляпке с развевающимися лентами.
– Блатик!
Она придерживала шляпку и почти уже кинулась в его объятия, когда нянька окликнула её:
– Мисс Милли Йорк! Вы ведёте себя недопустимо! – Голос няньки прозвучал строго.
– Ой.
Милли затормозила, похлопала густыми ресницами, вспоминая, что нужно сделать. Затем сделала книксен и улыбнулась.
– Злавствуйте, Личалд, я очень лада, что вы плиехали!
Она всё ещё не выговаривала «р», и это казалось самым умилительным, что Рик видел в своей жизни.
– Здравствуй, Милли. – Он поклонился и снял шляпу.
Щёки сестрёнки загорелись, и она явно смутилась. Рик кивнул няньке и снова посмотрел на Милли. Та тоже оглянулась на няньку, будто спрашивая разрешения на что-то.
– Ну теперь-то обниматься?
Рик присел, и Милли, широко улыбаясь, наконец обняла его. Она так выросла и при этом всё ещё оставалась малышкой.
– Погуляем?
Милли закивала и снова повернулась к няньке.
– Я верну её вам через тридцать минут. – Рик взглянул на часы в линзах.
– Хорошо, мистер Ричард Йорк, – ответила нянька.
Милли что-то увлечённо рассказывала о занятиях и чаепитиях, о том, что у неё уже кое-что получается делать со способностями, и о том, что у неё есть друг. Рик почти не слушал сестрёнку, ему было просто хорошо. Сейчас он не чувствовал себя чужим и понимал, что Милли пока что нравится то, как она живёт.
Хорошо, если так и останется. Никаких терзаний, никакого чувства отстранённости и косых взглядов. Наверное, только ради неё бы он вернулся в Оптимус, но уж лучше перед глазами не будет примера братца-бунтаря, для Милли будет лучше так.
Полчаса пролетели незаметно, и он отвёл Милли обратно к няньке, пообещав, что они ещё погуляют. К нему подошёл управляющий церемонией и сообщил, что Алан ещё не готов ко встречам с родственниками и приближёнными, поэтому для Рика подготовлена спальня.
– Срань, – пробубнил он себе под нос. Всё-таки Рик надеялся, что удастся уложиться в один день.
Приближалось время ужина, на поместье спустились сумерки, гости стали перемещаться в дом. Хорошо, что церемония эвтаназии не предполагала танцев или чего-то подобного, иначе Рик прикинулся бы больным, лишь бы не участвовать в этом снова.
Ужин прошёл спокойно. По большей части Рик разглядывал роскошные люстры и фрески на стенах и потолке, чем слушал светские беседы. Пришлось немного поговорить о погоде и снижении эффективности производства, а затем Альфред пригласил его в курительную – солнце зашло, и джентльмены наконец могли покинуть дам, чтобы покурить.
Рик сел в кресло и, закинув ногу на ногу, вынул из портсигара длинную тонкую сигарету.
– Веди себя прилично, – громким шёпотом произнёс Альфред и незаметно ударил Рика по колену.
– Я устал. Мне тяжело здесь находиться. – Он выпустил облачко дыма. – Хорошо, хоть Милли увидел.
– Не хочешь поговорить с отцом?
– Зачем? Что я ему скажу? – Рик удивлённо взглянул на дядю.
– Вы не общались два года. – Альфред покачал головой.
– Не вижу, чтобы он горел желанием поболтать со мной о том о сём. – Рик провёл пальцем по невидимой сенсорной панели на столе.
– Собрался выпить?
– За деда. – Рик усмехнулся.
