В большом зале было прохладно. Мать сидела на деревянной софе, обитой дорогим материалом с бордовыми узорами, и смотрела в панорамное окно. Можно было бы прошмыгнуть мимо, пройти в гостевой туалет и умыться, но что-то внутри не дало Рику поступить именно так.
Она была облачена в чёрное траурное платье. Он подошёл слева, похоже, она или не услышала стук каблуков по мраморному полу, или сделал вид. Длинный корсет утягивал и без того её тонкую фигуру, а узкие рукава делали из рук спички. Лицо скрывала короткая чёрная вуаль, спадающая с аккуратной шляпки. Она не плакала.
– Здравствуйте, мама. – Рик поклонился и замолчал.
Она медленно повернула голову и кивнула.
– Здравствуй, Ричард. – Она оценивающе осмотрела его с ног до головы. – Выглядишь вульгарно.
Рик промолчал. Какой тёплый приём. А вот траурное платье – позерство. Церемония эвтаназии не трагическая смерть, и все это прекрасно понимали. Наверное, маман решила впечатлить своим видом отца. Она всегда соблюдала правила, но не отличалась ни эмоциями, ни особенным умом. Дама при папочке.
– Как ваше самочувствие? – спросил он ради приличия, хотя разговор продолжать не хотелось.
– Благодарю. Холода действуют на меня угнетающе, не хватает солнца. И эта церемония вгоняет меня в хандру. – Она покачала головой и вздохнула.
– Поправляйтесь, мэм, – выдавил из себя Рик. – Проводить вас к гостям?
– Будь так любезен. – Она вяло улыбнулась и подала руку.
Молчаливая прогулка по аллее не доставила никакого удовольствия. Эта женщина казалась ему чужой, сколько он себя помнит. Ладно он, мать считала, что не имеет права вмешиваться в воспитание сына, но и Милли, совсем ещё маленькую сестрёнку, она держала на таком же расстоянии.
– Позвольте задать вопрос. – Он повернулся к матери, и та кивнула в ответ. – Как поживает Милли? Всё ли у неё хорошо?
– Да, Ричард, всё хорошо. Она с няней, должно быть, уже там, где гости. Буду надеяться, вы увидитесь. И надень шляпу.
– Прощу простить, у меня её нет, – выдохнул Рик.
Мать только слегка дёрнула щекой, но ничего не сказала. Она попросила оставить её в компании тётушек. Рику снова пришлось раскланиваться и справляться о здоровье.
Дамы поворковали на тему того, что молодёжь всё реже чтит традиции и что джентльмены оставили их без компании, намекая, чтобы Рик остался и уделил им внимание, но он сослался на то, что нужно поприветствовать остальных гостей, и слинял.
По саду были раскинуты просторные беседки и скамейки, в поместье и правда приехали все, кто мог и не мог. Рик даже не знал, к кому прибиться, половину этих людей он не помнил, а часть не знал вовсе.
Он уехал из Оптимуса ещё до того, как его официально представили родовому союзу, а до того момента он, как и другие дети, вроде бы был, а вроде и нет. Альфреда нигде не было видно, Рик поискал глазами няньку и Милли, но увидел только Роберта, который до сих пор таскался с его шляпой.
Он бесшумно выдохнул и направился к начальнику СБ.
– Ваша шляпа, мистер Ричард Йорк. – Роберт подал ему такой же тёмно-серый, как костюм, котелок.
– Один момент. – Рик собрал пучок ниже на затылке и забрал котелок.
Ощущение, что сейчас он выглядит намного хуже, чем без шляпы, стало просто невыносимым, но Роб, кажется, был доволен.
– Не знаешь, где Милли?
– Она с нянюшкой в дальней беседке. – Роберт кивнул в нужном направлении.
– Спасибо.
Рик старался не торопиться, хотя шаг ускорялся сам по себе. Несмотря ни на что, Милли была просто ребёнком, и он не видел её два года. Ей ведь уже восемь лет!
