Я осторожно отступила, аккуратно вынув ногу из единственного следа на снегу, который успела оставить, и ушла.
3 марта
Я увидела первый в этом году цветок. Крокус. Он бодро выглядывал из-под куста и словно говорил: «Привет! А вот и я!» Лиловая капелька радости и новой надежды. Я заплакала. В прошлом году таким крокусом была я, я пробивалась к небу и расцветала любовью и счастьем для тебя, для нас.
Что только ухудшило мое состояние – рядом в этот момент стояла Пуся.
– Почему ты плачешь? – спросила она.
Я изо всех сил постаралась улыбнуться.
– Это слезы счастья. Видишь, первый цветок!
Она очень серьезно, как бы изучая, осмотрела мое лицо, а затем покачала головой:
– Враки-каки.
Несмотря на грусть, я рассмеялась.
– Где ты такое услышала?
– Папа всегда так говорит, когда я ему вру. Я часто вру.
– А я не вру.
– Враки-каки!
– Ну ладно, я соврала.
Она поизучала мое лицо еще немного, и глаза ее тоже увлажнились.
– Это из-за твоего парня, да? Ты из-за него расплакалась?
– Нет.
– Враки-каки. – Она топнула ножкой. Разозлилась. – Он тебя бросил!
Я покачала головой. Говорить уже не могла.
– А вот и да! Бросил! – Ее маленькое личико как-то сморщилось, и она крепко прижалась ко мне.
Вернувшись домой, я достала из повозки еще один камешек. Осталось три.
6 марта
По кому в Аризоне я сильнее всего скучаю?
1. По тебе.
2. По Арчи.
Для тебя Арчи – просто старый «охотник за окаменелостями», бывший преподаватель, ушедший на покой и поселившийся в Майке. Разговаривает со своим возлюбленным кактусом – сеньором Сагуаро, собирает ребят, и тебя в том числе, на заднем крыльце своего дома, покуривает трубку и ведет заседания вашего Ордена Каменной Кости. Для меня это все тоже важно – я до сих пор ношу костяную подвеску, – но еще важнее другие его уроки. Знаешь, моя мама никогда специально не приглашала его помогать мне с домашним обучением. Он сам вызвался. И именно он предложил мне первый список тайных предметов. Ничего из того, что я от него узнала, не пригодилось мне при сдаче государственных экзаменов штата Аризона. Он вообще давал больше вопросов, чем ответов. Но с ним я всегда чувствовала себя очень уютно, как дома – причем не у него дома, и даже не у меня, а дома в этом огромном мире. Арчи для меня – как третий родитель.
По Дори Дилсон.
Многие из ребят в старшей школе Майки были настроены против меня изначально. Другие от меня отвернулись. Только Дори не сделала ни того, ни другого.
10 марта
Каждый день приносит новое воспоминание о том, что мы делали в прошлом году. Какой-то парад печальных годовщин.
11 марта
Сегодня мне приснилось, что я медитирую на заднем дворе у Арчи, под вытянутой «рукой» сеньора Сагуаро. Вдруг изо «рта» сеньора вылетает сыч-эльф[5], а кактус басит мне в лицо: «Враки-каки!»
– Вот погодите, я все расскажу Арчи о вашем поведении, – говорю я.
– Да какал я на него, – презрительно цедит сеньор Сагуаро и вдруг плюет в меня.
Что-то колет меня в щеку. Ужасно больно. Я вскрикиваю. И вырываю из щеки иголку от кактуса.
– Очень некрасиво, – говорю.
А он с возгласом: «Ту-у-у!» мечет в меня еще иголку. Теперь больно в шее. Вытаскиваю вражескую «стрелу». А иглы теперь летят без перерыва: «Ту-у! Ту-у! Ту-у! Ту-у!» Меня колет по всему телу; достаю одну иглу – впиваются еще две, и уже не иглы, а крошечные дротики с красным оперением. Они вонзаются в меня со всех сторон, и чем быстрее я от них избавляюсь, тем больше их прилетает, а до попавших в поясницу не могу дотянуться…
