– О вашем подпространстве знаю, – говорил физик. – Мы его называем «скрытый уровень». А как перемещаетесь на близкие расстояния?
– Старой доброй ракетой.
– Гравитацию не используете?
– Для перемещения – нет. Но используем генераторы для создания искусственной тяжести на кораблях.
– Это можно сделать проще. Использовать центробежную силу. Корабль-волчок…
– Нет, это неудобно. И пилотам, и навигаторам…
Затормозили у подъезда четырёхэтажного белёного дома. Молодой водитель быстро что-то написал на карточке и отдал пассажирам.
– Мои адреса! И можете связываться по этим номерам. Мне тоже интересно, что за жизнь у богов на небесах. Считайте – приглашаю в любое время.
Земляне и физик вышли. Афлюн гуднул на прощанье сигналом и укатил.
– Он не хочет к отцу? – спросила Инна.
– Он отвык, – несколько загадочно ответил физик.
Поднялись на четвёртый этаж. Вовш нажал кнопку. Вспыхнул неяркий свет опознавателя. Послышался лязг замков. Открыл невысокий иолантиец с интеллигентным, нервным лицом.
– О вы, пришедшие! Прошу ко мне, – произнёс он звучным, почти вокальным тенором.
Усадив гостей в комнате, сочинитель принёс чашки с двумя ручками, большой кувшин, тарелочки с какой-то едой и корзину из матовой проволоки, полную нарезанных пластинок местного хлеба, такого же, как во дворце правителя.
– Смотри, отец! – сказал физик, когда хозяин, наконец, сел. – Ты не раз говорил: вот бы ко мне пришли инопланетяне, я бы их спросил, всюду ли так же, как у нас. Вот, изволь, инопланетяне перед тобой.
– Я вас узнал… Видел в телерепортаже. Меня зовут Гелон Хатран. Скажите ваши имена.
– Инна.
– Артур.
– Ярослав.
Сочинитель задумался, совсем по-земному взялся за острый подбородок.
– Что же сначала… Это так неожиданно. Путешественников положено спрашивать, хороша ли была дорога.
– Дорога была хороша, – улыбнулась Инна. – У нас быстрый и удобный корабль.
– Сильно ли отличается наш мир от вашего?
– Нет. Примерно как мы отличаемся от вас.
Сочинитель задумался.
– А скажите мне, уважаемые гости: есть ли в вашем мире радость? И если есть, откуда вы её берёте?
Земляне переглянулись. Заговорила Инна.
– Радость… Это дружба, любовь. Семья. Или когда удаётся то, что затеваешь. Когда узнаёшь новое и интересное. Когда уверен в себе и во всех окружающих. – Она помолчала. – Или на беспомощном излёте жизни, когда, казалось бы, всё закончилось, и ты сам в душе уже догорел, истаял – тебе вдруг приносят новую молодость[3].
– Радость, – шевельнулся Артур, – когда кругом друзья. Когда никто и ничто не подведёт – ни люди, ни техника, ни собственное тело, ни твои навыки и умения. Когда спасёшь друга или просто незнакомого человека… Слава, продолжай.
– Ну, дети, конечно. Домашние радости… И когда проложенный курс оказывается правильным. Когда повезёт выручить, вытащить из небытия другого человека. Или, будучи убит во враждебном и неустроенном веке, вдруг воскресаешь в прекрасном мире будущего. И, с помощью новых друзей, врастаешь в эту жизнь. И ещё – когда попал в беду, приготовился к смерти, но тут подоспеет друг…[4]
– У нас много поводов для радости, – подвела итог Инна.
– Однако, – усомнился Вовш, – всё это походит на пустые теоретические рассуждения.
– Почему же? – ответил Ярослав. – Мы не выдумываем. Один из нас действительно был убит… Точнее, застрелен. А другой умирал от глубокой старости. О правильно проложенном курсе говорил я как навигатор. О надёжных людях говорил Артур как командир экипажа, как товарищ. О надёжной технике – он же как пилот…
