– Всё будет в порядке, всё будет в порядке! – твердила Ленка, глядя в окно на уходящую Юльку.
То ли себя успокаивала, то ли меня.
Прождав условленный час, и не получив никаких известий, мы заволновались. От Юлькиного дома до галереи добираться минут сорок. Наверное, она уже там, как без проблем воспользоваться телефоном, я ей объяснила. Почему же она не звонит? Ленка поднялась с кресла и пробормотала:
– Позвоню-ка на работу, лучше мне пока здесь побыть.
Набрав номер, она быстро залопотала на французском. Судя по её мимике, что-то было не в порядке, но из всего разговора я поняла только слово «месье». Положив трубку, Ленка расстроенно покачала головой:
– Слушай, я убегу часа на два, если смогу, то быстрее. Вечно у этих паразитов заморочки. Если что, звони на сотовый. Лады?
– Лады! Беги, не переживай.
Елена Борисовна умчалась со скоростью смерча, а я села на софу, и стала гипнотизировать телефон. Через полчаса, плюнув на все, решила ехать к галерее и попробовать найти Юльку.
«Может, она выход найти не может, – глупо уговаривала я себя, судорожно ища косметичку. – Или подругу встретила. Или в пробке застряла».
Вдруг неожиданно громко зазвонил телефон. Я схватила трубку:
– Да?!
– Бабушка – это ты? – Юлька щебетала словно воробушек.
Я облегченно перевела дыхание, но успокоиться не могла – это обращение показывало, что за Юлькой идёт «хвост». Привычка пользоваться подобными шифрованными штучками осталась у нас с самых давних пор, когда мы еще не отказывали себе в удовольствии сыграть в казаки-разбойники или в войнушку.
– Скрытно или явно? – спросила я.
– По-пионерски! – значит, явно.
– Много их?
– Двойку я давно исправила! – В ее голосе зазвучала искренняя обида.
– Юленька, сама можешь разобраться?
– Ба! Можно, я в «Детский» съезжу? Карнавал через две недели, а там маски, парики… А? Я только гляну…
Карнавал, чёрт, какой еще карнавал… В голове у меня настоящий карнавал… Вот оно что! Она хочет оторваться от них в большом магазине. В «Детский мир» она, конечно, не поедет, скорее всего, ЦУМ. Ясно. А вдруг… Только бы не попытались сунуть ее в машину…
– Я поняла, это ЦУМ, да? – Юлька утвердительно замычала. – Юля, осторожнее, вдруг попробуют в машину затащить…
– Ну, ба! Ну, что я, маленькая? – Она снова заныла – Ой, ба! Я совсем забыла! Посмотри, мне кажется, что я утюг забыла выключить! Посмотри, пожалуйста! А то загорится! Еще минут пять и всё! Сама там разберись, ладно? А французский я потом выучу, с ним все в порядке. Целую, ба!
Значит, у меня есть пять минут. Что с утюгом, я не поняла. Иной раз большой недостаток шифрованного разговора заключался именно в том, что трудно было понять, что же именно зашифровали. Глубоко вздохнув несколько раз, я постаралась успокоить бешено бьющееся сердце. Так, сначала найдем утюг. Где он? Кажется, здесь. Я распахнула дверцы шкафа. Вот утюг. Что дальше? Соображай быстрее, старая корова! Стоп! В конце полки стояла шкатулочка, где лежала Юлькина наличность, а рядом перевернутая трёхлитровая банка, на нее натянут рыжий парик с длинными локонами. Вот он, карнавал… Ах, карнавал, удивительный мир, здесь…
Я шустро вытащила деньги, стянула парик, бросилась к зеркалу. Собрав за две секунды свою сумку, я вспомнила про мешочек. Времени на раздумья не оставалось, если его найдут у Юльки, ей не поздоровится. Я метнулась к кенгуру, сунула камни в сумочку и бросилась к дверям. Глянув напоследок на свое отражение в зеркале, я собралась расстроиться, но из-за дефицита времени передумала. Хотя в данной ситуации рыжий парик, делающий из меня даму не самых строгих правил, был только на пользу.
