– Ну это как посмотреть! – одновременно воскликнули Сэйдж и Рольф и, переглянувшись, от неожиданности рассмеялись.
***
– Итак, что ты собираешься рассказать отцу? – спросил Рольф у Сэйдж, шагая по дороге между девушками.
– Правду, – пожала плечами та. – Не люблю врать. И не умею.
Фиола резко вдохнула, но промолчала и заметно сникла.
– Насколько я понимаю, – покосившись на нее, заметил Рольф, – тебе-то, ваша светлость, правда ничем плохим не грозит. А вот твоей подруге…
– Служанке! – буркнула Фиола.
– Твоей подруге, – невозмутимо продолжил Рольф, – придется ответить по всей строгости. Перед твоим отцом. За твою детскую выходку.
За полчаса пути девушки рассказали новому знакомому о причинах своего драматического появления в его жизни. Неумолимо приближался тот момент, когда им придется рассказывать всё это герцогине, которая потребует объяснений случившемуся с ее любимой каретой, и герцогу, который просто потребует объяснений.
– А что ты предлагаешь? – вскинулась Сэйдж. – Наврать отцу?!
– Да, – пожал плечами Рольф. – Насчет меня ведь ты ему наврешь. Тут твои моральные принципы не споткнутся?
– Это другое дело!..
– Чем это – другое?
Сэйдж сверкнула на него глазами и… сникла.
– Ты прав, – вздохнула она. – И что тогда делать? Что сказать-то?
– Подумаем, пока время есть. Так: вы поехали за покупками, оставили карету на стоянке и отправили кучера в трактир. Зашли в лавку, вспомнили, что забыли что-то в карете – например, плащи. Возвращаетесь – а карету кто-то пытается угнать. Вы кричите и бросаетесь за ней, залезаете внутрь, но злоумышленник продолжает гнать лошадей вперед. Тут появляюсь я, весь такой героический, в сверкающих доспехах, – Рольф потер нагрудник рукавом, – перехватываю карету, скидываю угонщика, занимаю место кучера… А дальше всё по факту. Лошади понесли, на выезде из города испугались совы и разбили карету о березу. Поэтому вы и без покупок, и без кучера. И со мной.
– Складно, – хмыкнула Фиола. – А ты мастер складно врать… Ты не менестрель часом?
– В некотором роде, – надменно покосился на нее Рольф. – А что?
– Значит, у тебя есть шанс понравиться леди Лилиане, – хихикнула служанка и подмигнула Сэйдж. Та смущенно развела руками.
– Ну да, мама любит… людей искусства.
– Искусства! – Фиола непочтительно расхохоталась.
– Ну а что, хотя бы кто-то из них действительно…
– Кто? Ну же, например? Петрус, ага? «Когда узрел я ваши очи, мне страсть терпеть не стало мóчи» – ну какая девушка устоит против такого?
– Отстань! Причем тут вообще Петрус?
– Э, нет, – вмешался в их перепалку Рольф. – Я исполняю только чужие баллады. Свои я даже наедине с собой вслух не читаю.
– Это похвально, – кивнула Фиола. Сэйдж отчего-то стало неприятно – подруга словно бы заранее безусловно отказывала новому знакомому в малейшем проблеске таланта. Ну ладно, у нее еще будет время уговорить Рольфа показать ей его стихи – если не хочет читать вслух, пусть напишет на бумаге.
– А что ты еще умеешь, кроме боев на мечах и исполнения баллад? – поинтересовалась Фиола. – И вообще – какого ты рода? Это я к чему спрашиваю – хочу прикинуть, куда бы тебя можно было пристроить у нас в замке.
– Род мой… Умеренно благороден, скажем так, – хмыкнул Рольф и вкратце поведал девушкам свою историю.
В канун нового года ему исполнилось двадцать, и он был младшим, пятым сыном графа Гринстоунского, чьи владения находились на самой южной границе королевства. Семья была отнюдь не богата, поэтому на какое-то наследство или содержание младшему отпрыску рассчитывать не приходилось. И вот два года назад, по достижении восемнадцати лет Рольф взял на конюшне причитающуюся ему лошадь, опоясался мечом, надел плащ и со всем этим имуществом без сожалений покинул родной дом. Никто его, впрочем, и не удерживал.
