С.О.У.Л. - страница 21

– В том и дело, что «почти», – грустно усмехнулась Ин. – Не хватает всего каких-то маленьких процентов. Арну могли бы поставить Первый уровень, закрыв глаза на небольшую разницу в цифрах, вот только ему уже одиннадцать.

Всё было ясно. Тест на определение уровня дети проходили в семи – восьмилетнем возрасте. После этого им вживлялся мозгочип, с которым они проходили семилетний учебный курс, включавший в себя адаптацию к устройству, обучение сбору информации, тренинги по работе с майндвебом, ну и параллельно – загрузку в память базовых знаний по всем наукам, в том числе и стандарта русского литературного языка (для чистоты речи). После этого каждый получал список профессий, которые мог освоить со своим уровнем, и выбирал одну из них, по которой трудился всю оставшуюся жизнь. Обучение профессиональным навыкам длилось ещё три года, после чего молодые специалисты тут же приступали к работе.

Всё бы ничего, но по новому закону, введённому два года назад, детям после одиннадцати лет уже нельзя было вживлять чипы, если это не было сделано ранее, поскольку в городе проводился учёт всех жителей, и на каждую возрастную категорию уже было рассчитано число доступных рабочих мест. Спрашивается, почему раньше это никого не волновало?

– Он же вовсе не особенный, – дрогнувшим голосом произнесла Ин. – Просто не такой прыткий. Я читаю ему каждый вечер и рассказываю всё, что знаю. Арни всё понимает. У него очень светлая голова, – она улыбнулась. – Говорят, если давать ему развивающие игры, то он догонит своих сверстников. К примеру, он хорошо проходит лабиринт и кубик-рубик может собрать. Я тут подала ещё одну заявку, мы через месяц пройдём ещё один тест. А если нет, то нас отправят в Институт Полезности. Это ведь тоже неплохо, правда?

Я мысленно вздрогнул. Институт Полезности распределял людей в такие места, где они ценились не выше животных. В лаборатории, к примеру, где на людях тестировали новые препараты, искусственные органы и ещё чёрт знает, что. Такая работа неплохо оплачивалась, вот только не было никаких гарантий, что подопытный проживёт долго. Была ещё работа в цирке, но о ней я слышал совсем немного. Вроде бы, там готовили бесстрашных трюкачей, способных балансировать на грани жизни и смерти, чтобы повергнуть в трепет зрителей, которые так любят острые зрелища.

Я взглянул на Арна. У парнишки была незавидная судьба. Всего лишь потому, что его мозг был не способен работать с чипом.

Наконец ужин был готов. Мы втроём отказались от скудной похлёбки, объявив, что сыты. Дорис кормила Арна с ложки, а Ин до блеска вычищала пакет из-под белковой каши. Увидев мой вопросительный взгляд, она смущённо пояснила:

– Мы собираем пустую посуду. Если наберётся много пустых пачек, их можно обменять на одну полную.

Я поспешно отвернулся, сознавая, что живу в раю, по сравнению с ней.

– А как твои успехи в играх? – спросил Роман у девушки, чтобы завязать разговор.

– О, вы играете в игры? – оживился Димка.

Ин кивнула.

– Здесь недалеко от нас построили несколько ангаров с имитаторами. Ничего особенного – виртуальный бокс, бадминтон, бег…

– Всё это смешно, – подал голос я. – Люди впадают в гипно-сон и подключаются к виртуальной реальности, чтобы сделать то, что можно делать и вживую!

– Тал, ты не понимаешь… – отмахнулся Рома.

– А вот я согласна, – улыбнулась Ин. – Я бы с удовольствием побегала сама или подержала в руках настоящие мячи и ракетки. Но, к сожалению, у нас здесь совсем нет места для игр, а доступ на площадки верхних уровней стоит дорого. Зато за выигрыш в имитаторе иногда платят. Можно неделю жить.